Статья 88. Направление запроса в Конституционный Суд Российской Федерации

Ходатайство » О судебном запросе в Конституционный Суд РФ- о соответствии Конституции РФ отдельных положений Жилищного кодекса Российской Федерации.

В Вашем производстве находится Исковое заявление юридического лица выступающего от имении организации управляющей общим имуществом многоквартирного жилого дома. Требования ГБУ «Жилищник», по праву и размеру платежа, считаю неконституционными и лишенными оснований имеющих юридическое значение.

В связи с выявившейся неопределенностью, соответствует ли Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, положения части 8 ст.5, части 16 ст.12, части 3 ст.30, части 1 ст.44, части 1 ст.46, части 5 ст.153, части 2 ст.155, части 4 ст.158, части 1 ст.162, ст.

171 Федерального закона Российской Федерации «Жилищный кодекс Российской Федерации» от 29.12.2004 № 188-ФЗ, а также Федерального закона от 24 декабря 2012 г.

N 271-ФЗ «О внесении изменений в Жилищный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», а также в целях восстановления статуса участник долевой собственности единого объекта недвижимости, участник гражданско- правовых отношений, установления организационно- правого статуса организации собственников единого объекта недвижимости в общей собственности, подлежащие применению в рассматриваемом деле,

ПРОШУ:

1. обратиться с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации- о проверке конституционности части 8 ст.5, части 16 ст.12, части 3 ст.30, части 1 ст.44, части 1 ст.46, части 5 ст.153, части 2 ст.155, части 4 ст.158, части 1 ст.

162 Федерального закона Российской Федерации «Жилищный кодекс Российской Федерации» от 29.12.2004 № 188-ФЗ, а также Федерального закона от 24 декабря 2012 г.

N 271-ФЗ «О внесении изменений в Жилищный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», а также в целях восстановления статуса участник долевой собственности единого объекта недвижимости, участник гражданско- правовых отношений, восстановлении организационно- правого статуса организации собственников объекта недвижимости в общей собственности.

Приложения:

1. проект запроса в Конституционный Суд РФ.

В Конституционный Суд Российской Федерацииадрес: 190000, Санкт-Петербург, Сенатская площадь, дом 1.

Орган государственной власти, издавший нормативный правовой акт, подлежащий проверки: Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, адрес: 103265, Москва, улица Охотный ряд, дом 1.

Орган государственной власти, одобривший нормативный правовой акт, подлежащий проверки: Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, адрес: 103426, Москва, ул. Б. Дмитровка, дом 26.

Орган государственной власти, подписавший и обнародовавший нормативный правовой акт, подлежащий проверки: Президент Российской Федерации, адрес: 103132, Москва, ул. Ильинка, дом 23

Нормативный правовой акт, подлежащий проверки: Название документа1.»Жилищный кодекс Российской Федерации» от 29.12.2004 № 188-ФЗПервоначальный текст документа опубликован в «Российской газете», Федеральный выпуск N 1, 12.01.2005

2.Федеральный закон Российской Федерации от 25 декабря 2012 г. N 271-ФЗ «О внесении изменений в Жилищный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», текст закона опубликован 28 декабря 2012 г. в «Российской газете» — Федеральный выпуск № 5974.

В порядке статьи 125 Конституции Российской Федерации – ПРОЕКТ:ЗапросО проверке конституционности положений в части 8 ст.5, части 16 ст.12, части 3 ст.30, части 1 ст.46, части 1 ст.46, части 5 ст.153, части 2 ст.155, части 4 ст.158, части 1 ст.162, ст.

171 Федерального закона Российской Федерации «Жилищный кодекс Российской Федерации» от 29.12.2004 № 188-ФЗ, а также Федерального закона от 24 декабря 2012 г.

1. Часть 1 статья 44 Жилищного кодекса

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 года № 13-П «По делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона «О прокур

Именем Российской Федерации

ПОСТАНОВЛЕНИЕКОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
по делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросами Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан, Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан
город Москва 18 июля 2003 года

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д.Зорькина, судей М.В.Баглая, Н.С.Бондаря, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, М.И.Клеандрова, А.Л.Кононова, Л.О.Красавчиковой, В.О.Лучина, Ю.Д.Рудкина, Н.В.Селезнева, В.Г.Стрекозова, О.С.Хохряковой, Б.С.Эбзеева, В.Г.Ярославцева,

с участием Председателя Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан К.Б.Толкачева, Председателя Государственного Совета Республики Татарстан Ф.Х.Мухаметшина, судьи Верховного Суда Республики Татарстан Р.Ф.

Гафарова, представителя Государственной Думы депутата Государственной Думы С.А.Попова, представителя Совета Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации — члена Совета Федерации Ю.А.

Шарандина, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.А.Митюкова,

руководствуясь статьей 125 (части 2 и 4) Конституции Российской Федерации, пунктами 1 и 3 части первой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 74, 84, 85, 86, 101, 102 и 104 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

Поводом к рассмотрению дела явились запросы Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан, Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан о проверке конституционности пункта 2 статьи 115 и пункта 2 части первой статьи 231 ГПК РСФСР, пункта 2 части первой статьи 26, частей первой, второй и четвертой статьи 251, частей второй и третьей статьи 253 ГПК Российской Федерации, пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации». Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителями законоположения.

Поскольку все запросы касаются одного и того же предмета, Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», соединил дела по этим запросам в одном производстве.

Заслушав сообщение судьи-докладчика В.Г.

Стрекозова, объяснения представителей сторон, выступления приглашенных в заседание представителей: от Верховного Суда Российской Федерации — заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М.

Жуйкова, от Генерального прокурора Российской Федерации — Е.Е.Панчука, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации

установил:

1. Государственное Собрание — Курултай Республики Башкортостан и Государственный Совет Республики Татарстан обратились в Конституционный Суд Российской Федерации в порядке статьи 125 (часть 2) Конституции Российской Федерации и статей 84 и 85 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Запрос Верховного Суда Республики Татарстан направлен в Конституционный Суд Российской Федерации на основании статьи 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации и статей 101 и 102 названного Закона в связи с рассмотрением дела по заявлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации о признании противоречащими федеральному законодательству ряда положений Конституции Республики Татарстан.

Заявители утверждают, что в силу статей 5 (часть 2), 66 (части 1 и 2), 118 (часть 2), 125 (пункт «б» части 2) и 126 Конституции Российской Федерации конституции и уставы субъектов Российской Федерации как учредительные по своей природе акты, определяющие конституционно-правовой статус субъектов Российской Федерации, могут быть проверены только в рамках конституционного судопроизводства Конституционным Судом Российской Федерации, а потому наделение судов, осуществляющих гражданское и административное судопроизводство, полномочием проверять законность конституций и уставов субъектов Российской Федерации и, соответственно, закрепление полномочия прокурора обращаться в такие суды с заявлением (требованием) о признании их противоречащими федеральному закону недопустимо.
В связи с этим, как следует из содержания запросов и выступлений представителей Государственного Собрания Курултая Республики Башкортостан, Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан в ходе судебного заседания, заявители оспаривают конституционность следующих норм Гражданского процессуального кодекса РСФСР (в период рассмотрения настоящего дела утратил силу), Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»:
нормы, наделяющей суд общей юрисдикции полномочием разрешать дела об оспаривании нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, — как допускающей разрешение судом общей юрисдикции дел об оспаривании конституций и уставов субъектов Российской Федерации. Данная норма содержалась во взаимосвязанных пункте 2 статьи 115 и пункте 2 статьи 231 ГПК РСФСР и по существу сохранилась во взаимосвязанных пункте 2 части первой статьи 26, частях первой, второй и четвертой статьи 251, частях второй и третьей статьи 253 ГПК Российской Федерации;

нормы, наделяющей прокурора правом обращаться в суд с заявлением о признании нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации противоречащими закону, — как допускающей обращение прокурора в суд общей юрисдикции с заявлением о признании положений конституций и уставов субъектов Российской Федерации противоречащими федеральному закону. Данная норма содержится во взаимосвязанных пункте 2 статьи 1, пункте 1 статьи 21 и пункте 3 статьи 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», пункте 2 части первой статьи 26 и части первой статьи 251 ГПК Российской Федерации.

Именно названные нормы — в соответствии с требованиями части третьей статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» — являются предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу.

Конституции и уставы субъектов Российской Федерации, в отличие от иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, находятся в особой связи с Конституцией Российской Федерации и не могут считаться разновидностью нормативных правовых актов, контроль за законностью которых производится в порядке гражданского или административного судопроизводства. Это вытекает из всего содержания Конституции Российской Федерации, которая последовательно различает конституции (уставы) и другие нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации.

Так, согласно статье 5 (часть 2) Конституции Российской Федерации республика (государство) имеет свою конституцию и законодательство, а край, область, город федерального значения, автономная область, автономный округ имеет свой устав и законодательство.

Статья 66 Конституции Российской Федерации устанавливает, что статус республики определяется Конституцией Российской Федерации и конституцией республики (часть 1); статус края, области, города федерального значения, автономной области,автономногоокруга — Конституцией Российской Федерации и уставом края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа, принимаемым законодательным (представительным) органом соответствующего субъекта Российской Федерации (часть 2). В соответствии со статьей 72 (пункт «а» части 1) Конституции Российской Федерации в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов находится обеспечение соответствия конституций и законов республик, уставов, законов и иных нормативных правовых актов краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов Конституции Российской Федерации и федеральным законам. Статья 76 (часть 2) Конституции Российской Федерации предусматривает, что по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации. Согласно статье 125 (пункт «б» части 2) Конституции РоссийскойФедерации Конституционный Суд Российской Федерации разрешает дела осоответствии Конституции Российской Федерации конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной — власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации.

Различие между конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации проводится также в Федеральном законе «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации».

Конституционный суд запретил госорганам делать "отписки"

1 апреля 2021 года было опубликовано Постановление Конституционного суда РФ № 9- П от 30.03.2021 г., в котором КС РФ напомнил, что чиновники при отказе гражданам или юрлицам в возбуждении административного дела должны выносить мотивированное определение, а не формально отписываться в ответ на жалобы.

Данным постановлением КС РФ признал конституционными ряд положений КоАП и Арбитражного процессуального кодекса, а именно ч.5 ст. 28.1 КоАП (возбуждение дела об административном правонарушении) и ч. 3 ст.

201 АПК (решение арбитражного суда по делу об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц).

Поводом для рассмотрения стала жалоба жительницы Воронежской области, которая в 2018 года обратилась в территориальное управление Росреестра с заявлением о возбуждении административного дела. В ответ она получила письмо, в котором сообщалось об отсутствии оснований для проведения внеплановой выездной проверки.

Тогда заявительница обратилась в суд с целью признать бездействие органов Росреестра, выразившееся в уклонении от принятия процессуального решения незаконным.

Суды первой и апелляционной инстанций установили, что должностное лицо Росреестра, сообщив заявительнице об отсутствии оснований для проверки, тем самым фактически отказал в возбуждении дела. Но при этом не вынес надлежащее определение об отказе.

Суды указали, что уклонение от принятия процессуального решения не привело к нарушению прав заявительницы.

Конституционный суд посчитал, что дело заявительницы подлежит пересмотру и указал, что решение о возбуждении дела об административном правонарушении или об отказе в таковом не принимается по одному только факту поступления обращения, необходима проверка изложенных в жалобе обстоятельств.

Если уполномоченное должностное лицо устанавливает, что материала для инициирования дела недостаточно, то выносится мотивированное определение об отказе. КоАП РФ не предусматривает иной формы отказа, в том числе письменного ответа.

(Это не распространяется на случаи, когда в ходе рассмотрения обращения будет установлено, что в нем полностью отсутствуют данные о событии административного правонарушения или обращение направлено не по адресу.) Такой подход отвечает принципам справедливости, законности, равенства, правовой определенности, поддержания доверия граждан к закону и государству.

Если же уполномоченное лицо не вынесло такого определения, то АПК РФ не исключает права это обжаловать, а также оспорить несоответствие формы отказа и признать его незаконным. Иное означало бы игнорирование гарантий защиты прав граждан.

Определение Конституционного Суда РФ от 12.04.2018 N 866-О

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 апреля 2018 г. N 866-О
ПО ЗАПРОСУ
ИВАНОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ
ЧАСТИ 6 СТАТЬИ 20.8 КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОБ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЯХ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н.

Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи С.Д. Князева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение запроса Ивановского областного суда,

установил:

1. В своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации Ивановский областной суд оспаривает конституционность части 6 статьи 20.

8 КоАП Российской Федерации, согласно которой незаконные приобретение, продажа, передача, хранение, перевозка или ношение гражданского огнестрельного гладкоствольного оружия и огнестрельного оружия ограниченного поражения влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей с конфискацией оружия и патронов к нему либо административный арест на срок от пяти до пятнадцати суток с конфискацией оружия и патронов к нему; на должностных лиц — от десяти тысяч до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией оружия и патронов к нему либо их дисквалификацию на срок от одного года до трех лет с конфискацией оружия и патронов к нему; на юридических лиц — от ста тысяч до пятисот тысяч рублей с конфискацией оружия и патронов к нему либо административное приостановление их деятельности на срок от десяти до шестидесяти суток.

Как следует из представленных материалов, постановлением мирового судьи судебного участка N 3 Ленинского судебного района города Иваново от 28 августа 2017 года, оставленным без изменения решением Ленинского районного суда города Иваново от 23 октября 2017 года, гражданин К.

был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 6 статьи 20.

8 КоАП Российской Федерации, и ему назначено административное наказание в виде административного штрафа в размере трех тысяч рублей с конфискацией ружья марки «Браунинг» и патронов к нему.

При рассмотрении данного дела К.

, имевший разрешение на право хранения и ношения оружия со сроком действия с 24 мая 2012 года по 24 мая 2017 года и хранивший ружье после истечения указанного срока без продления соответствующего разрешения, просил учесть при квалификации его действий и определении административного наказания тот факт, что он, не имея намерения незаконно хранить оружие, срок продления разрешения пропустил из-за болезни, в результате которой с апреля по июнь 2017 года находился на амбулаторном лечении, а с 20 июня 2017 года по 3 июля 2017 года — проходил лечение в стационаре. Суды, установив данные обстоятельства и принимая во внимание, что ранее К. ни к административной, ни к уголовной ответственности не привлекался, сочли возможным назначить ему основное административное наказание в минимально допустимом размере.

После вступления судебных актов о привлечении к административной ответственности в законную силу К. обжаловал их в порядке, предусмотренном 3 статьями 30.12 — 30.19 КоАП Российской Федерации, в Ивановский областной суд.

Заместитель председателя Ивановского областного суда определением от 22 декабря 2017 года принял жалобу К. к рассмотрению, а 6 февраля 2018 года, приостановив производство по делу, обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности части 6 статьи 20.8 КоАП Российской Федерации.

По мнению заявителя, предусмотренная ею санкция, устанавливающая за незаконное хранение гражданского огнестрельного гладкоствольного оружия и огнестрельного оружия ограниченного поражения обязательное назначение дополнительного административного наказания в виде конфискации оружия и патронов к нему, не соответствует характеру и степени общественной опасности этого административного правонарушения, не во всех случаях позволяет индивидуализировать административное наказание в зависимости от обстоятельств конкретного дела, чем нарушает баланс частных и публичных интересов и вступает в противоречие с положениями Конституции Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, исследовав представленные Ивановским областным судом материалы, не находит оснований для принятия его запроса к рассмотрению.

Вопрос о проверке конституционности норм, закрепляющих в качестве обязательного дополнительного административного наказания за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 6 статьи 20.

8 КоАП Российской Федерации, конфискацию оружия и патронов к нему, неоднократно ставился перед Конституционным Судом Российской Федерации, который в своих определениях от 23 июня 2015 года N 1236-О и от 25 января 2018 года N 23-О указал следующее.

Обладая широкой дискрецией в сфере административно-деликтных отношений, федеральный законодатель вместе с тем не вправе произвольно конструировать составы административных правонарушений и определять административные наказания за их совершение; устанавливая административную ответственность за те или иные деяния (действия, бездействие), он связан вытекающими из статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации критериями необходимости, пропорциональности и соразмерности ограничения прав и свобод граждан конституционно значимым целям.

Оружие, будучи техническим средством, конструктивно предназначенным для поражения живой или иной цели, способно причинить существенный вред жизни, здоровью людей, имуществу, природе и тем самым создает повышенную опасность для этих охраняемых Конституцией Российской Федерации ценностей, а также сопряжено с угрозой посягательства на другие конституционно значимые ценности, в том числе основы конституционного строя, права и законные интересы граждан, безопасность государства, что требует от федерального законодателя установления механизма их защиты в рамках правового режима оборота оружия, предусматривающего специальные правила его приобретения, продажи, передачи, хранения, перевозки и ношения.

До принятия Федерального закона от 8 декабря 2003 года N 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» за незаконные приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку или ношение любого оружия статьей 222 УК Российской Федерации была установлена уголовная ответственность. Однако названным Федеральным законом совершение соответствующих действий с гражданским огнестрельным гладкоствольным оружием и огнестрельным оружием ограниченного поражения было декриминализовано, а впоследствии за незаконные приобретение, продажу, передачу, хранение, перевозку или ношение такого оружия была введена административная ответственность, предусматривающая в качестве санкции помимо основного административного наказания обязательное дополнительное наказание в виде конфискации оружия и патронов к нему.

Закрепление в части 6 статьи 20.

8 КоАП Российской Федерации санкции, предполагающей необходимость кумулятивного применения к лицам, привлекаемым к административной ответственности, основного (административный штраф или административный арест) и дополнительного (конфискация) административных наказаний обусловлено степенью общественной опасности и характером соответствующего административного правонарушения, его потенциальными вредными последствиями для охраняемых законом ценностей, а потому не может рассматриваться как нарушающее конституционные права граждан.

Данный вывод отражает принципиальную оценку оспариваемого в запросе Ивановского областного суда законоположения применительно к обязательному назначению предусмотренного им дополнительного административного наказания в виде конфискации оружия и патронов к нему, которая сохраняет свое значение в системе действующего правового регулирования и не нуждается в переосмыслении.

Что касается утверждения заявителя о невозможности при обязательном применении за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 6 статьи 20.

8 КоАП Российской Федерации, административного наказания в виде конфискации оружия и патронов к нему обеспечить вытекающую из конституционных принципов юридического равенства и справедливости индивидуализацию административной ответственности в зависимости от срока незаконного хранения оружия, личностных характеристик правонарушителя, формы его вины и других фактических обстоятельств, имеющих значение для наложения соразмерного административного наказания за его совершение, то оно не учитывает, что целям такой индивидуализации отвечают установленные федеральным законодателем нормативные параметры основного административного наказания.

Так, согласно части 6 статьи 20.

8 КоАП Российской Федерации за незаконное хранение гражданского огнестрельного гладкоствольного оружия и 6 огнестрельного оружия ограниченного поражения к гражданину, помимо конфискации оружия и патронов к нему, в качестве основного административного наказания может быть применен административный штраф в размере от трех до пяти тысяч рублей или административный арест на срок от пяти до пятнадцати суток, что позволяет в соответствии с частью 2 статьи 4.1 КоАП Российской Федерации в каждом конкретном случае назначить административное наказание с учетом характера совершенного административного правонарушения, личности виновного, его имущественного положения, а также обстоятельств, смягчающих и отягчающих административную ответственность.

Кроме того, следует иметь в виду, что при осуществлении производства по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 6 статьи 20.

8 КоАП Российской Федерации, судья не лишен возможности при наличии к тому объективных оснований (совершение административного правонарушения впервые, неосторожная форма вины нарушителя, кратковременность незаконного хранения оружия после истечения срока соответствующего разрешения и т.п.

) признать совершенное административное правонарушение малозначительным и в соответствии со статьей 2.9 данного Кодекса освободить лицо, совершившее административное правонарушение, от административной ответственности, ограничившись устным замечанием.

3. Согласно части второй статьи 36 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» основанием для рассмотрения дела Конституционным Судом Российской Федерации является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о конституционности оспариваемых норм.

Соответственно, Конституционный Суд Российской Федерации, разрешая вопрос о принятии обращения к рассмотрению, должен с учетом требований Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» проверить, имеется ли такая неопределенность в действительности.

Поскольку неопределенность относительно конституционности части 6 статьи 20.8 КоАП Российской Федерации отсутствует, запрос Ивановского областного суда не может быть принят Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью четвертой статьи 71 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению запроса Ивановского областного суда, поскольку он не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми такого рода обращения в Конституционный Суд Российской Федерации признаются допустимыми.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН

Как подавать жалобы в Конституционный Суд по новым правилам

18 декабря юрист Ольга Подоплелова рассказала о новых правилах обращения в КС РФ. Вебинар «Жалоба в Конституционный Суд России. Как изменились правила» прошел на площадке медиагруппы Актион-МЦФЭР.

Президент подписал поправки в закон о Конституционном СудеПосле официального опубликования документа судьи КС утратят право не только обнародовать свои особые мнения, но и публично ссылаться на них

Напомним, большая часть масштабных поправок в Закон о КС, принятых по инициативе президента, вступила в силу 9 ноября 2020 г.

По словам Ольги Подоплеловой, ст. 96 Закона о КС, регулирующая право на обращение в этот суд, в части надлежащих заявителей существенно не изменилась. Субъекты, которые сейчас прямо указаны в ней, и ранее могли обращаться в КС, пояснила юрист.

«Появились некоторые изменения, касающиеся тех лиц, которые могут действовать не в защиту своих прав, а в защиту прав других граждан или их объединений.

В первую очередь это коснулось института уполномоченных по различным группам прав», – добавила она.

Юрист напомнила, что ранее ст. 96 Закона о КС указывала на возможность граждан обжаловать закон, а какие именно акты подпадают под понятие закона, Суд решал самостоятельно. Теперь в этой норме закреплен исчерпывающий перечень нормативных актов, о конституционности которых можно поспорить:

федеральные конституционные и федеральные законы;
нормативные акты президента, Совета Федерации, Госдумы и правительства;
конституции, уставы, законы и другие нормативные акты субъекта РФ, если они изданы по вопросам совместного с Федерацией ведения или в рамках компетенции РФ.

Ольга Подоплелова также отметила, что прежняя редакция п. 2 ст. 97 Закона о КС была сформулирована предельно общим образом: жалоба признавалась допустимой, если закон применялся в конкретном деле, рассмотрение которого уже завершено в суде, а сама жалоба была подана в течение года «после рассмотрения дела в суде».

Каждое из слов этого пункта, по словам юриста, КС толковал в своей практике. «Существовала достаточно жесткая позиция о том, что такое “применение закона”, что такое “конкретное дело”.

И в разных ситуациях Конституционный Суд подходил по-разному к тем случаям, когда считать дело завершенным и, соответственно, откуда отсчитывать год», – рассказала юрист.

Сейчас эти требования стали более конкретными. «Но, на мой взгляд, в новой редакции ст. 97 федерального конституционного закона остались некоторые лакуны, некоторые пробелы, которые, опять же, могут быть восполнены в последующем практикой Конституционного Суда», – считает Ольга Подоплелова.

Она выделила четыре ключевых критерия допустимости жалоб. Во-первых, наличие признаков нарушения прав – «конституционно-правовая несправедливость». Во-вторых, такие признаки должны быть связаны с применением закона в конкретном деле.

Ранее под применением закона КС понимал решение судом вопроса о правах и обязанностях лица на основании закона, а под конкретным делом – дело, в котором на основании закона решался вопрос о правах и обязанностях лица, указала спикер.

«То есть в эту категорию дел не попадали, по практике Конституционного Суда, дела, связанные с оспариванием нормативных правовых актов.

Это связано в целом с тем, как сформулированы нормы Кодекса административного судопроизводства о том, в каком порядке рассматриваются эти дела, исследуются ли там фактические обстоятельства дела конкретного заявителя и какое они имеют значение для итогового вывода», – отметила она.

В-третьих, теперь потребуется исчерпать все другие внутригосударственные средства судебной защиты.

«Конституционный Суд, в принципе, и раньше себя позиционировал как экстраординарное средство судебной защиты, которое “включается” только тогда, когда суды общей юрисдикции или арбитражные суды не справились с восстановлением нарушенных прав граждан или их объединений.

Сейчас эта тенденция получила свое нормативное закрепление, и, действительно, Конституционный Суд станет, на мой взгляд, менее доступен гражданам», – полагает Ольга Подоплелова.

В-четвертых, иначе урегулирован срок, в течение которого можно обратиться в КС. «Если раньше речь шла о завершении дела в суде – и под этим могло пониматься, в том числе, например, вступление в законную силу какого-либо судебного акта, то теперь жалоба подается в течение года с момента исчерпания [иных внутригосударственных средств правовой защиты]», – пояснила юрист.

Само исчерпание, по ее словам, можно характеризовать еще тремя правилами. Первое – необходимо подать кассационную жалобу в суд максимально высокой для данной категории дел инстанции.

«Предполагается, что это будет кассация в Верховном Суде, поскольку в статье четко прописано исключение из этого правила: если судебные акты подлежат обжалованию только в надзорной инстанции, необходимо подать надзорную жалобу», – указала Ольга Подоплелова.

Таких ситуаций, по ее словам, не очень много: «Ряд уголовных дел рассматривается в первой инстанции таким образом, что обжалование в кассации для них невозможно.

Там первая инстанция “завязана” на суд субъекта РФ, далее апелляция в Верховном Суде, и, соответственно, кассация по этого рода делам не предусмотрена.

Есть отдельные категории дел в сфере избирательного права и процесса , там тоже нет кассации в классическом смысле этого слова», – пояснила юрист.

Второе – жалоба должна касаться применения нормативного акта, который будет предметом обращения в КС. «Фактически Конституционный Суд теперь призывает всех своих потенциальных заявителей изначально, с самого начала дела, ставить тот конституционно-правовой вопрос, который впоследствии может стать предметом обращения в Конституционный Суд.

То есть недостаточно будет в Конституционном Суде заявить о том, что ваши права нарушаются законом, если вы ранее не поднимали этот вопрос, не пытались добиться того, чтобы суд, рассматривающий ваше дело, каким-то образом отреагировал, отрефлексировал те самые доводы, которые впоследствии должен будет рассмотреть Конституционный Суд», – отметила Ольга Подоплелова.

По ее словам, этот подход КС применял и ранее.

Так, он не стал рассматривать жалобу Игоря Граженского, оспаривавшего невозможность рассмотрения в суде присяжных уголовного дела подсудимого, которому не могут быть назначены пожизненное лишение свободы и смертная казнь (Определение № 62-О/2017). Отказ КС обосновал в том числе тем, что мужчина не заявлял ходатайство о рассмотрении его дела с участием присяжных.

Третье правило исчерпания связано со сроком обращения в КС.

«Если раньше годичный срок был достаточно плавающим требованием , [то] сейчас в законе прописано очень четкое правило: один год с момента принятия судебного решения, которым исчерпываются внутригосударственные средства судебной защиты», – указала спикер.

Однако, добавила она, из этого правила есть исключение, которое также указано в ст. 97 Закона о КС: «Если в высшей [кассационной] инстанции вам было отказано в связи с пропуском срока, год отсчитывается от последнего акта, в котором применен обжалуемый закон».

Ольга Подоплелова напомнила, что до 9 мая 2021 г. действует переходный период: для обращения в КС достаточно любой кассационной жалобы. Если же вступившие в силу судебные акты могут обжаловаться только в надзорном порядке, достаточно их вступления в силу.

Однако и в ряде других случаев не всегда нужно соблюдать стандартное правило об исчерпании.

В частности, КС может посчитать все иные внутригосударственные средства судебной защиты исчерпанными, если сложившаяся правоприменительная практика суда, решение которого обычно исчерпывает такие средства по соответствующей категории дел, или официальное толкование оспариваемого нормативного акта из разъяснений по вопросам судебной практики свидетельствуют о том, что иное применение оспариваемого нормативного акта не предполагается. «Если сложившаяся практика или официальное толкование предполагают какую-либо интерпретацию закона и у человека нет надежды на то, что закон в свете постановлений Пленума [ВС] или практики, например, Судебных коллегий [ВС] будет применен другим образом, то, соответственно, можно не обращаться в Верховный Суд. Но, подав жалобу в Суд Конституционный, обосновать, почему Конституционный Суд должен применить это правило и посчитать средства судебной защиты исчерпанными», – пояснила юрист.

Как изменится Конституционный СудПервые впечатления от обновленной законодательной модели высшего судебного органа конституционного контроля

При этом, заметила она, из закона неясно, что считать сложившейся практикой. Вероятно, по этому вопросу придется высказаться Конституционному Суду, предположила Ольга Подоплелова.

«Если раньше мы считали сложившейся практикой, например, постановления Пленума Верховного Суда, Президиума, обзоры судебной практики, то сейчас формально эти акты судебного толкования относятся ко второму моменту – к официальному толкованию .

То есть первый пункт остается достаточно неопределенным», – указала спикер.

Часть выступления Ольга Подоплелова посвятила типам конституционных вопросов в уголовно-правовой сфере. По ее словам, наиболее часто КС рассматривает проблемы равенства и пропорциональности ограничения прав, а также вопрос о том, можно ли понять, что именно запрещено УК. Гораздо реже в Суд попадают дела об обратной силе уголовного закона и запрете наказывать дважды за одно и то же.

В заключительной части вебинара юрист обозначила типичные ошибки заявителей при подготовке жалоб в КС: обжалование не закона, а судебных ошибок или действий госорганов, и постановка перед Судом проблемы, по которой он уже высказывался.

Если КС последовательно отклоняет жалобы на норму, не нужно идти в него снова и снова, подчеркнула Ольга Подоплелова. Недавние поправки в Закон о КС, по ее мнению, максимально сужают пространство для использования этого Суда не по назначению.