Большая часть фильмов, которые снимаются при поддержке государства, проходит незамеченной мимо рядового зрителя. Это социально значимые картины, а также те фильмы, которым чего-то не хватило до успеха. Реальность такова, что большинство российских фильмов не окупаются в прокате, но Фонд кино и Министерство культуры все равно продолжают помогать их создателям деньгами. Мы поговорили с участниками российского кинорынка о том, почему так происходит и нужна ли вообще государственная поддержка кинематографа.
Государственная поддержка кинематографа в России существует уже давно, но с новой силой она заработала примерно с 2013 года, после того как на должность министра культуры был назначен Владимир Мединский. Практически сразу он занял такую позицию: государство должно поддерживать не просто интересные и потенциально успешные проекты, но и патриотические.
Примерно тогда же произошло важное разделение полномочий между министерством и Федеральным фондом социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии (Фонд кино):
- Фонд финансирует коммерчески успешные проекты (или те проекты, которые имеют шансы на коммерческий успех);
- Министерство культуры финансирует некоммерческие проекты – дебютное, экспериментальное, детское и документальное кино.
Соответственно, по большинству поддерживаемых Фондом кино проектов у продюсеров возникает обязательство вернуть полученную от государства финансовую поддержку, тогда как Минкульт поддерживает социально значимые (при этом не очень дорогие) картины, не требуя возвратности.
То есть, если поддержанный Фондом кино фильм не окупается в прокате – это говорит о просчетах его создателей, но снимаемые при поддержке Минкульта фильма и не должны окупаться (пример – некий фильм «Берцы», на который потрачено 80 миллионов рублей, в прокате смог собрать только 23 тысячи).
Фонд кино по факту подчиняется Минкульту – но так было не всегда. Примерно до 2018 года между фондом и ведомством были весьма натянутые отношения – фонд поддерживал не те картины, которые бы одобрил министр, например, картину «Левиафан». Противостояние закончилось, когда в Фонде сменился директор, а траты Фонда теперь контролирует министерство.
Кстати, Министерство культуры и Фонд кино – не единственные, кто в России занимается поддержкой кинематографа. Александр Замыслов, руководитель «Первого документального кинотоварищества» перечисляет еще несколько источников финансовой поддержки кино:
Но, конечно, основная масса государственных денег проходит все же через перечисленные 2 направления.
Вообще, Фонд кино поддерживает так много проектов, что большинство из них чисто физически не могут стать успешными – в России попросту не такие возможности по кинопоказу.
Это вызывает закономерные вопросы у общественности – зачем выделять деньги из бюджета на кино, которое точно не окупится в прокате?
Что касается Минкульта, то ведомство поддерживает производство такого количества проектов, что о большинстве вообще мало кто что-то слышал. Тем не менее, говорит кинорежиссер и сценарист Сергей Дебижев, даже громкие коммерческие проекты часто не окупаются:
Соответственно, действующая система государственной поддержки кинематографа в России позволяет параллельно финансировать и те проекты, которые по задумке авторов должны конкурировать с Голливудом, и те, которые без поддержки никто просто не будет снимать.
Какие требования к фильмам?
Министерство культуры и Фонд кино работают с разными проектами, соответственно, у них и цели разные: если в случае с Фондом оценивается коммерческий успех, то с Минкультом все чуть сложнее.
По факту мы видим, что поддержка фильмов министерством немного тяготеет к интересам уже бывшего министра Мединского.
Так, ведомство финансировало фильмы вроде «Танки» за 60 миллионов рублей, который посмотрели 398 тысяч зрителей, «Дорога на Берлин» за 45 миллионов рублей (посмотрели его 129 тысяч раз), «На Париж» – 34 тысячи зрителей и 40 миллионов рублей. То есть, это такой перекос в сторону военно-патриотического кино (хоть это и не единственное направление).
Но главное – это то, что проекты, поддерживаемые Министерством культуры, впоследствии оцениваются не по кассовым сборам, а по числу зрителей, говорит Александр Замыслов. По его словам, главное для продюсера – собрать аудиторию, и где-то найти треть бюджета для проекта:
Что касается Фонда кино, то, по словам эксперта, процесс получения поддержки отличается, к нему добавляется еще один пункт – возврат денег, полученных от Фонда.
Соответственно, и к будущей картине требований выдвигается больше: желательно заранее найти прокатчика, медиапартнеров, заложить определенные деньги на проект в бюджете.
Также смотрят на имя режиссера, на проведенные кастинги, на репутацию продюсера. Другими словами, все ради одной цели – максимально снизить риски провала в прокате.
В итоге, говорит Замыслов, четко разделяются 2 модели поддержки кинематографа: «Минкульт способствует развитию культуры через кинематограф (ну, и еще поддержанию сегмента неигрового и авторского кино, поскольку ФК им точно ничего не даст в виду их убыточности априори), а Фонд кино поддерживает развитие киноотрасли – чтобы российские картины все же были в кинотеатрах и в принципе, живое кинопроизводство позволяет не утратить профессиональную школу».
Сергей Дебижев рассказывает о процессе отбора претендентов на субсидии от Минкульта. По его словам, суммы субсидий совершенно не сопоставимы с другими странами, но и при таких скромных бюджетах нужно делать качественное кино:
Все же критики в адрес Минкульта (и в том, что касается работы Фонда кино) есть предостаточно. Так, в 2019 году все российские фильмы с государственной поддержки собрали меньше, чем голливудский «Король Лев», а среди российских фильмов, занимающих высокие места на международных кинофестивалях, господдержку не получает практически никто.
Действительно, громкие картины – «Дылда» Кантемира Балагова или «Нелюбовь» Андрея Звягинцева – получают престижные награды, но в их создании государство не принимало участия. При этом фильмы вроде «Греха» Андрея Кончаловского (60 миллионов рублей) или «Одессы» Валерия Тодоровского принимают к участию даже не на все российские кинофестивали.
Сколько выделяется и сколько возвращается
В случае с кассовыми сборами речь обычно идет именно о тех картинах, производство которых финансово поддержал «Фонд кино» – поскольку для него главным критерием является окупаемость проекта.
Кстати, данные по господдержке и кассовых сборах в российском кинематографе открыли буквально в прошлом году.
По состоянию на 2019-й, самым коммерчески успешным фильмом было «Движение вверх», а самым неудачным – скандальная «Матильда»:
Большая часть фильмов (80% и более) в итоге не окупается в прокате. С другой стороны, не каждый проект финансируется только за счет бюджета – главным требованием Фонда остается софинансирование производства фильма. Соответственно, самый дорогой фильм может получить из бюджета меньше других, а самый провальный необязательно даст самый большой минус по Фонду.
Так, самым дорогим фильмом из российских стала «Тайна печати дракона», он же «Вий-2», на картину потратили 2,3 миллиарда рублей. Однако значительную часть этой суммы дал Китай, а российский Фонд кино обеспечил всего 270 миллионов рублей. Правда, фильм не окупился в прокате, на данный момент сумма сборов – чуть больше 360 миллионов рублей.
Больше всего государство потратило на «Викинг» Андрея Кравчука – фильм обошелся налогоплательщикам в 728 миллионов рублей, из которых 115 миллионов нужно вернуть.
При общем бюджете в 1,2 миллиарда рублей картина собрала в прокате 1,5 миллиарда, так что с возвратом всей суммы проблемы быть не должно.
«Дуэлянт» обошелся бюджету в 450 миллионов рублей, собрав 365 миллионов всего, «Экипаж» потребовал 442,1 миллиона рублей, а сборы составили 635,3 миллиона.
Кстати, сумма сборов достаточно условна, так как фильм полностью окупается, когда его сборы в несколько раз превышают бюджет – кинотеатры тоже работают не бесплатно, как и прокатчики.
Что касается убыточных картин, то на «Матильде» создатели потеряли почти 1,3 миллиарда рублей – но бюджет вложил в картину только 280 миллионов.
Съемки и выход фильма в прокат сопровождался массовым скандалом, но даже он не помог: в прокате фильм собрал всего 537 миллионов рублей, а критики восприняли его весьма неоднозначно. Потерять деньги, как оказалось, можно и на мультфильмах: «Савва.
Сердце воина» обошелся создателям в 1 миллиард рублей, а в прокате собрал всего 195 миллионов, а на «Смешарики. Легенда о золотом драконе» потратили 991 миллион рублей при кассовых сборах в 261 миллион.
- Интересно вышло с фильмом Тимура Бекмамбетова «Он – дракон»: фильм не окупился, собрав 780 миллионов рублей при бюджете в миллиард, но по сборам вошел в тройку лучших фильмов 2016 года.
- Всего на поддержку кинематографа в России было выделено 22,8 миллиарда рублей, говорит Екатерина Косарева из аналитического агентства WMT Consult, но к прозрачности распределения этой суммы есть вопросы:
- Сейчас в производстве находятся 195 проектов с финансированием от Фонда кино, с общей суммой поддержки в 12,8 миллиардов рублей – что достаточно много (учитывая, что суммы уже были выделены, а даты выхода в прокат по многим картинам весьма отдаленные).
С кассовыми провалами поддержанных государством фильмов связана еще одна проблема: Фонд кино пытается взыскать порядка 739 миллионов рублей с их создателей.
На первом месте по сумме долга оказался «Алладин» компании «Энджой мувиз» всем известного Сарика Андреасяна – долг составляет 112,8 миллионов рублей.
При этом компания продолжает снимать фильмы (правда, в списке государственной поддержки их нет).
Долги возникают и по другим причинам: например, в 2011 году Фонд кино выделил 21,9 миллиона рублей студии «Чеченфильм» на съемки фильма «Тоска» по мотивам рассказа Антона Чехова, но картина так и не была снята, студия ликвидировалась в 2014 году. Иногда кинокомпании тратят получаемые деньги не по назначению – и это тоже влияет на то, как киноотрасль воспринимают в обществе.
Нужно ли вообще поддерживать российское кино?
Историй успеха среди отечественных фильмов немного: из сотен картин по-настоящему популярными становятся единицы (и то не все из них способны даже окупить себя), остальные проходят почти незамеченными.
Из-за этого российский кинорынок – это практически гарантированная работа себе в убыток. В этих условиях государственная поддержка просто необходима, иначе кинопроизводство в России почти полностью остановится.
С другой стороны, есть вполне объективные причины непопулярности многих фильмов – они банально проигрывают более дорогим, глубоким и зрелищным фильмам из-за рубежа.
Владимир Мединский стал первым министром культуры, при котором появилось подобие политики протекционизма, когда выход в прокат зарубежных картин откладывался, чтобы «расчистить» кинозалы для российских премьер.
Результат бывает прямо противоположным – люди по-прежнему не особенно охотно ходят на новые российские фильмы, а теряют на этом кинотеатры.
Их всех фильмов, поддержанных Фондом кино за 5 лет (до 2017 года), в номинации престижных кинопремий или кинофестивалей за границей попали всего 7 картин, а больше всего наград получил «Левиафан», который раскритиковал Мединский. То есть, проблемы с качеством российского кино пока еще есть.
Итак, российское кино – убыточное, и (в массе своей) проигрывает зарубежному. И стоит ли в таких условиях тратить десятки миллиардов бюджетных рублей на него?
Все, кто так или иначе связан с кино и искусством, говорят, что стоит – иначе от российского кино попросту ничего не останется. Как говорит Сергей Дебижев, вопрос даже не столько в выживании отрасли, сколько в идеологии:
Пока государство добивается это двумя способами – финансирует создание отечественного кино, а также финансирует открытие кинозалов для показа национальных фильмов.
Согласно национальному проекту «Культура», на конец 2020 года в городах с населением менее 500 тысяч человек таких кинозалов должно быть не меньше 400, а через 5 лет – 1200.
Правда, как это все реализовать с коронавирусом (который закрыл кинотеатры уже сейчас) и долларом по 80 рублей – вопрос отдельный.
- У России уже есть свои конкурентные преимущества – новый министр культуры ранее была главной Департамента кинематографии, говорит Александр Замыслов, и изменения в лучшую сторону уже есть:
- Но в 2020 году все будет не так просто – на сколько затянется ограничение работы кинотеатров, никто не знает, а за премьеры фильмов в онлайн-кинотеатрах россияне пока платят не очень охотно (к тому же демпинг привел к тому, что за счет промокодов фильмы смотрят преимущественно бесплатно).
- Но этот кризис – общий для всех стран, поэтому российское кинопроизводство снова будет на равных конкурировать за внимание зрителя.
Государственные деньги: как поддерживают национальное кино. часть 2
Главное отличие всех западных (европейских) систем гос поддержки кинематографа от российской действительности заключается в том, что они не диктуют получателям, какой именно идеологической линии должны придерживаться создатели фильмов. Здесь разрешается и другой, не официальный взгляд на исторические события, и рассказ о социальных язвах общества, который покажет, что далеко не все благополучно в Германии / Италии / Франции / Испании…
Симпатии Министерства культуры РФ в большей степени направлены на Восток, где действует китайская модель с двумя основополагающими законами по по ограничению содержания фильмов: «Меры по цензурированию фильмов» и «Меры по регулированию фильмов». В главе 2 ст. 29 конституции РФ «цензура запрещается», но зато есть возможность очень широко и вольно применять административные ресурсы для получения необходимого результата.
Защита национальной самобытности, собственной культуры, ее богатства и достоинства — прекрасная декларация, но разве для решения этой задачи обязательно идти по китайскому пути с его ограничениями? В Японии как нигде сильны традиции, но при этом страна остается свободной для влияний любых культур. Что им не близко — японцы сами от этого откажутся, так, может быть, стоит довериться интуиции души русского народа, если мы уверены в своей исключительности?
Если говорить о кинематографической политике, то Россия по-прежнему оказывается в положении моста между Европой и Азией, где действуют кардинально отличающиеся системы гос поддержки. В первой части мы обратили внимание на то, что, по сравнению с той же Францией, российская система находится в зачаточном состоянии и не четкой имеет структуры.
Впрочем, совсем не обязательно во всем равняться на Францию. Как обстоят дела с поддержкой национального кинематографа в других европейских странах? Каждая из них проживала собственный опыт, во многом связанной с национальной историей.
Кинематограф с момента своего зарождения оказался в центре внимания политиков, которые в разные годы стремились использовать его в своих целях и предлагали индустрии самый доступный и соблазнительный «наркотик» — масштабную гос поддержку. Встав на рельсы идеологии, отрасль не могла развиваться в условиях естественной конкуренции.
В качестве примера можно указать Германию, Италию, Советский Союз 30-40-х годов. Сформировалась зависимость, которая прекращалась лишь с отсутствием «поставок».
Европейская история в XX веке была настолько бурной, что кинематографическая культура многих стран буквально «восставала из руин».
Единственным исключением оставались США, где развитие было постепенным, и в итоге сформировалась знакомая всем сегодня жанровая система с ее ориентацией на развлекательный сегмент.
Неудивительно, что американские (голливудские) ленты захватили европейский, а впоследствии и мировой рынок.
Кино никогда не будет свободно от политического влияния и решения национальных вопросов. Пожалуй, зрители во всем мире знают, что такое традиционные «американские ценности» — именно благодаря кинематографу. Кстати, некоторые культурологи полностью противопоставляют европейский и голливудский кинематограф, но это тема для другой публикации. Вернемся к теме гос поддержки.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Британское Министерство культуры (Департамент культуры, медиа и спорта) само ничего не финансирует, а распределяет бюджетные средства через агентства, существующие в форме некоммерческих организаций и управляемые независимыми директорами.
Система финансирования британских учреждений культуры радикально отличается от стран континентальной Европы тем, что агентства распределяют не только бюджетные деньги, но и средства, которые поступают от Национальной лотереи — она финансирует примерно треть расходов Совета по культуре.
Любопытно, но Великобритания на практике реализовала идею квотирования национального кинематографа в 1927 году — это привело к резкому увеличению объемов производства и одновременно к ухудшению качества продукции.
На протяжении 56 лет, до полной отмены квотирования в 1983 году, неоднократно менялись законодательные акты и требования по процентам от общего количества часов показа.
Успех это приносило только на определенном этапе, когда в индустрию сумели привлечь значительный американский капитал и зарубежных специалистов.
Страна субсидировала свой кинематограф с помощью Британского кинематографического совета, который был создан в 2000 году и взял под свою опеку все государственные структуры и фонды, занимающиеся проблемами кинопроизводства. Однако, 31 марта 2011 года Британский кинематографический совет был распущен, и его функции были возложены на Британский институт кино.
В соответствии с Финансовым актом 2006 года (Finance Act 2006), фильм, претендующий на налоговый кредит, должен отвечать требованиям приложения №1 Британского Акта о кинематографе 1985 (Films Act 1985).
Акт, в свою очередь, дает определение британского фильма — это картина, снятая на территории Великобритании (сюда же входит и период монтажа), жителями стран бывшего ЕЭС, на оборудовании, 50% от стоимости которого финансировалось британской стороной.
Еще одним финансовым источником для британского кинематографа является BBC — самая известная телерадиовещательная компания в мире, которая позиционирует себя как корпорация, независимая от прямого вмешательства государства.
Она может позволить себе тратить деньги на производство крупных высокобюджетных проектов, так что подразделение BBС films только на условиях копродукции производит около 10 фильмов в год.
BBC не имеет отношения к фондам финансовой поддержки кинематографа, но является крупным заказчиком кинопродукции тем самым обогащает кинематограф Великобритании.
В России самые тесные связи кинематографа прослеживаются с холдингом ВГТРК, который активно занимается производством, а затем используют все свои мощности для продвижения продукта среди зрителей.
Ближайший собственный проект — это спортивная драма ВОИН, которая выйдет в прокат 1 октября.
Естественно, подавляющая часть выпускаемой компанией продукции — это сериалы, а не контент для театрального проката.
Система гос поддержки кинематографа в Великобритании изучена достаточно подробно, как и в случае с Францией, и в сети можно найти даже курсовые работы студентов-экономистов, изучающих данный вопрос — в том числе и в сравнении с Россией, в частности — « Государственная поддержка кинематографа в России и Европе (сравнительный анализ)» Раисы Ханукаевой, которая опирается на обширный фактический материал.
ГЕРМАНИЯ
В Германии нет федерального министерства культуры, а культурные институты получают субсидии от правительств федеральных земель и муниципалитетов, при этом часто роль городов оказывается значительнее.
Для немецкой культурной политики существенно представление о государстве как гаранте свободы слова и художественной независимости.
В Германии также работает правило «вытянутой руки»: государственное финансирование не должно влиять на способы высказывания, и поэтому немецкие организации культуры самоуправляемы.
В Германии система государственной поддержки кинематографа носит ярко выраженный региональный характер и нацелена на стимулирование всей национальной экономики. Но многочисленные фонды заботятся и об артхаусном кино.
Любой продюсер или режиссер, собирающийся снимать фильм в Германии, имеет реальную возможность воспользоваться деньгами немецких налогоплательщиков. Причем для этого он вовсе не должен быть гражданином ФРГ или хотя бы проживать в стране.
На помощь федеральных или региональных фондов содействия развитию кинематографа могут претендовать и американец из Голливуда, и индиец из Болливуда, и россиянин с «Мосфильма».
В немецкой системе гос поддержки кино ключевую роль играет экономическая география.
Позиция руководителей такова: «Для нас важно, чтобы деньги были потрачены в Германии.
Нам все равно, где именно это произойдет, но как минимум 25% производственной сметы фильма должны быть израсходованы на немецкой территории.
И тогда на каждый евро, который будет здесь вложен, у нас можно автоматически получить дотацию в 20 центов, иными словами, покрыть 20% намеченных инвестиций в Германии »
Немецкий фонд содействия развитию кино (Deutscher Filmförderfonds, DFFF) — самая молодая из многочисленных организаций в Германии, которые предоставляют деньги кинематографистам.
Фонд был создан в январе 2007 года по инициативе уполномоченного правительства ФРГ по вопросам культуры и СМИ, которого поддержали министры финансов и экономики.
Из бюджетов трех ведомств выделяют ежегодно почти 60 миллионов евро, которые идут на субсидии кинематографистам.
В итоге снимающий в Германии кинематографист может получить деньги как из национального, так и мощного регионального Фонда. Самый характерный пример последних лет — это съемки в Германии БЕССЛАВНЫХ УБЛЮДКОВ Квентина Тарантино.
Казалось бы, знаменитый режиссер получил от немецкого правительственного фонда безвозмездно 6,8 млн евро — бессмыслица? Совсем нет. Эта сумма не превышает 20% от всех расходов, которые понесут производители на немецкой территории — гостиницы, автотранспорт, реквизит, аренда объектов для съемок, гримеры, осветители, статисты…
в Германию не просто поступают деньги, которые иначе бы сюда не пришли, но с них еще платятся налоги!
Поразительно, какие усилия прикладывают самые разные страны, чтобы привлечь к себе в страну киношников (льготы, субсидии и так далее), а у нас буквально два года назад один из особо «патриотичных» депутатов Госдумы призывал запретить снимать иностранцам кино в России. Вот и снимают Москву в Будапеште, и не едут сюда съемочные группы в отсутствие каких-либо льгот.
Вообще, изучить опыт большинства европейских стран — поражаешься, насколько далека отечественная система от того, чтобы начать реализовывать свой потенциал хотя бы на 20%. И поражает то, насколько там готовы рассказывать об этом в деталях — интервью Начальника Отдела культуры посольства Федеративной Республики Германия Йенса Байкюфнера изданию CINEMOTION.
«В конечном счете цель любой региональной поддержки кино состоит в том, чтобы со временем довести инфраструктуру и рынок на данной территории до такого уровня, чтобы отрасль могла обходиться и без общественной помощи». А на вопрос, что является при распределении казенных денег наилучшим противоядием против коррупции, в Германии отвечает предельно четко: «Прозрачность».
США
Это единственная большая в экономическом и культурном смысле страна, где нет сформулированной на уровне декларации или закона культурной политики. Она определяется не государством, и ее можно сформулировать как «разнообразие, самостоятельность, инициатива и широкая поддержка».
В Америке вообще нет министерства культуры. Но зато Голливуд и американское кино в целом являются мощной системой, которая задает кинематографические и эстетические стандарты, а также уровень технологического производства.
Проецируя ряд «ценностей», многие из которых приняты европейцами, США получают возможность заявлять об «общечеловеческих ценностях».
Государство очень чутко реагирует на изменение экономической ситуации, чтобы помогать кинематографистам — не просто деньгами, а специальными программами. Как только аналитики посчитали, что затраты на кинопроизводство в США резко уменьшились, и съемочные группы голливудских студий подались в Канаду, Австралию, Германию, было принято решение о запуске программ по поддержке киноиндустрии.
Программы имели значительный успех, и к 2009 году количество штатов, которые ввели подобные программы, составило 44 (против 5 в 2002 году). Кинопроизводство буквально спасло штат Луизиана от последствий урагана «Катрина».
Самыми распространенными мерами поддержки кино в США являются следующие:
1. частичное освобождение от уплаты налога на прибыль (tax credit) – киностудия освобождается от уплаты в среднем на 20-30% от налога на прибыль;
2.
возмещение наличными (cash rebates) — правительство штата возмещает киностудиям часть затрат на производство фильма;
3. выделение грантов (grants);
4. освобождение от уплаты налога с продаж (sales tax exemption);
5.
беспошлинное предоставление локаций (fee-free locations) – киностудиям предоставляют возможность беспошлинного
- использования государственных мест натурных съемок.
- При этом каждый штат может индивидуально изобретать свои способы поддержки кинобизнеса.
В государственном масштабе заслуживает особая мера протекционизма по защите собственного рынка — запрет на показ дублированных фильмов. Все фильмы на иностранных языках должны идти с субтитрами. Американцы могут себе позволить такую меру, но не другие, даже самые развитые в кинематографическом отношении страны.
КИТАЙ
Китай живет в полностью социалистической модели: Министерство культуры отвечает за все сферы искусства, сохранения наследия и масс-медиа, а ведомство Лю Цибао раз в пять лет публикует новые принципы культурной политики. Последний 5-летний план был опубликован в 2012 году.
Помимо привычных коммунистических и патриотрических клише, в нем содержался главный тезис о создании гармоничного общества, а принципиально новым стало заявление, что Китай будет сотрудничать с международными организациями, для того чтобы вывести свою культуру на мировой уровень.
Во главе угла ставится не экономическая, а идеологическая целесообразность с очень четко прописанными правилами и нормами по содержанию контента — что можно демонстрировать китайскому зрителю, а что нет.
Цензуру проходят все произведения кинематографии, получить статус копродукции — практически подвиг (что недавно удалось ПУТЕШЕСТВИЮ В КИТАЙ), чтобы избежать дальнейшего попадания под квоты для зарубежного кино на китайском рынке.
- Китайская модель кинематографа (это не простая гос поддержки, а тотальный контроль) неоднократно становилась темой наших публикаций, так что нет необходимости останавливаться на ней подробно.
- Окончание следует
- В ТЕМУ
- ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДЕНЬГИ: КАК ПОДДЕРЖИВАЮТ НАЦИОНАЛЬНОЕ КИНО. ЧАСТЬ 1 — ЕВРОПЕЙСКАЯ ПРЕЛЮДИЯ И ФРАНЦИЯ
Вступили в силу поправки о правилах проведения международных кинофестивалей в РФ
МОСКВА, 2 ноября. /ТАСС/. Поправки в закон «О государственной поддержке кинематографии РФ», принятые летом 2018 года, вступают в силу с 2 ноября в России. В частности, вводится понятие «кинофестиваль», а право утверждать перечень проводимых в стране международных кинофестивалей закрепляется за Министерством культуры РФ.
Как пояснили ТАСС в пресс-службе Минкультуры, «закон упрощает условия организации международных кинофестивалей на территории страны, а также показа фильмов по телевидению».
Теперь, отметили в ведомстве, «любые картины можно демонстрировать на ТВ без прокатного удостоверения, а не только фильмы, специально созданные для телепоказа».
Также «разрешается демонстрация без прокатного удостоверения любого фильма на международных кинофестивалях, которые проводятся в России» — раньше, уточнили в министерстве, для отечественных картин требовалось прокатное удостоверение.
«Теперь же российские и зарубежные ленты уравнены в правах», — отметил собеседник агентства.
Как сообщили в министерстве, критерии для допуска к проведению международных фестивалей на территории РФ, а также порядок формирования перечня таких смотров будут определены правительством РФ.
Равные возможности для российских и иностранных картин
Председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская пояснила ТАСС, что поправки в федеральный закон «прежде всего уравнивают в правах отечественные и зарубежные фильмы, демонстрируемые в рамках международных кинофестивалей на территории РФ». Она отметила, что существующие ранее нормы были несправедливыми по отношению к российским лентам.
Ямпольская также считает «разумной вещью» формирование перечня международных киносмотров, право на которое передано профильному ведомству. При этом выраженные экспертами опасения на этот счет она назвала необоснованными.
«Какие бы требования ни разработало Министерство культуры к включаемым в перечень кинофестивалям, эти нормы должны будут соответствовать законодательству страны», — отметила глава комитета, добавив, что «о введении цензуры или следовании определенной идеологии речи быть не может».
В то же время Ямпольская убеждена, что «внесенные в статью 5-1 126-ФЗ изменения установили на пути проведения международных фестивалей в России целый ряд необоснованных барьеров». Так, «чтобы обойтись без получения «прокатки» на каждую картину, фестиваль обязан иметь жюри и конкурсную программу», длиться не более 10 дней и демонстрировать каждый фильм не более двух раз.
«Поскольку на тот момент я не работала в комитете Госдумы по культуре, разбираться в логике авторов поправок мне пришлось уже после принятия законопроекта, — отметила она.
— Как выяснилось, подобным способом авторы надеялись поставить заслон антироссийским картинам, которые можно показать на международном фестивале.
Некоторые из сторонников летних поправок всерьез считали, что именно жюри занимается отбором фильмов на кинофестивали».
Подготовка новых изменений
По мнению Ямпольской, вступающие в силу поправки «вызвали тревогу киносообщества, поскольку фактически ставят крест на тех многочисленных кинофестивалях, где состязательная составляющая не предусмотрена».
Среди таких смотров, перечислила Ямпольская — «ретроспективы мировых мастеров, национальных кинематографий, тематические и «датские» смотры (т.е. приуроченные к конкретным датам — прим. ТАСС) и многое другое».
Глава комитета считает «принципиально важным снять эту точку напряженности между государством и творцами как можно оперативнее».
Ямпольская напомнила, что рабочая группа подготовила и представила на рассмотрение Госдумы соответствующие изменения.
В группу вошли замминистра культуры Павел Степанов, советник президента РФ по культуре Владимир Толстой, гендиректор «Студии ТриТэ» Леонид Верещагин, директор киносети «Пионер» Мэри Назари и кинокритик Антон Долин.
«Это опять же поправки в статью 5-1 126-ФЗ, — пояснила Ямпольская.
— Наш законопроект избавляет международные кинофестивали от необходимости заводить жюри и конкурс, продлевает максимальную продолжительность смотра с 10 до 15 дней, а максимальное число показов одного фильма увеличивает с двух до пяти. При этом мероприятия фестиваля смогут проходить в течение всего года, если в сумме длятся не больше 15 дней, а каждый фильм показывают не больше пяти раз».
В первом чтении законопроект принят нижней палатой российского парламента. «Надеюсь, второе чтение состоится 7 ноября», — сказала глава комитета. Она отметила, что будет также «просить коллег поставить законопроект на третье чтение как можно быстрее», поскольку «отдельные кинотеатры уже опасаются предоставлять свои площадки международным кинофестивалям на будущий год».
Ямпольская добавила, что Минкультуры «постоянно участвовало в консультациях на стадии подготовки документа», а поправки ко второму чтению также были согласованы с профильным ведомством.
«Это экономическое убийство»: Как новый закон повлияет на фестивальное кино — Статьи на КиноПоиске
Госдума приняла в третьем чтении поправки к закону о господдержке кино, касающиеся проведения кинофестивалей. В новых условиях выживут не все.
https://www.youtube.com/watch?v=eokfOYT3f1g
Новые поправки в федеральный закон «О государственной поддержке кинематографии Российской Федерации» ужесточат процедуру организации показов и оставят без льгот значительную часть существующих фестивалей. Всем им придется покупать прокатное удостоверение на все фильмы программы.
Исключение сделают только для официально одобренных мероприятий. Лицензирование фестивалей — вторая репрессивная мера Госдумы. КиноПоиск расспросил организаторов независимых фестивалей и ретроспектив о том, как они планируют работать в новых условиях и возможно ли это вообще.
Тезис №1: Одно из самых неоднозначных положений закона связано с получением прокатных удостоверений. По новым правилам показывать иностранное кино без прокаток на фестивалях можно, но только если есть конкурс и жюри, а главное, если фильм снят не позднее чем год назад. В этом случае совершенно неясно, как быть с показами старых фильмов в кино.
Пресс-служба сети кинотеатров «Каро»:
Новый законопроект не создает систему для работы и развития. Более того, игнорирует все замечания, высказанные представителями индустрии на встрече в Государственной Думе.
В текущей редакции он лишает зрителей большей части ретроспективных показов, фестивалей без жюри, а также специальных событий, поскольку получить прокатное удостоверение, согласно существующей на сегодня процедуре, правообладателям таких фильмов становится технически невозможно.
Кроме того, помимо получения прокатного удостоверения, необходимо, чтобы сам фестиваль получил утверждение в министерстве культуры.
Известно, что даже дистрибьюторы, представляющие крупные студии, имеют сложности с получением прокатных удостоверений по срокам и техническим требованиям из-за несогласованной внутриведомственной работы.
Прокатное удостоверение неоднократно становилось рычагом давления на бизнес.
Поэтому мы считаем, что в данной редакции законопроект не должен быть одобрен на самом высоком уровне, и готовим предложения по приведению его в соответствие с критериями разумности и обоснованности.
Тезис №2: Многие подозревают, что пострадают прежде всего дистрибьюторы альтернативного контента. Это и современное фестивальное арт-кино, и классика кинематографа.
Кирилл Сорокин, директор фестиваля Beat Film:
Поправки просто идут вразрез с мировым представлением о том, что вообще такое кинофестиваль, и направлены против интересов зрителя. Конечно, люди начнут придумывать способы обойти ограничения, например проводить липовые конкурсы с липовым жюри.
Мы и без того работаем в убыток и вынуждены делать то, чего не делают в других странах. Если нужно будет предпринимать еще ряд шагов, обходить новые препоны, организация фестиваля окончательно примет кафкианскую абсурдную форму.
«Борат» режиссера Ларри Чарльза — фильм не получил прокатное удостоверение в России
Тезис №3 Закон поддерживает масштабные, официозные и мейнстримовые фестивали, а небольшие и маргинальные, наоборот, попадают под удар.
Алексей Бажин, основатель компании «Иноекино»:
Поправки регламентируют понятие кинофестиваля, и теперь мало кто под него попадет. Мы не попадаем и не можем, например, один день в марте показать «Завтрак у Тиффани» в московском кинотеатре без прокатного удостоверения. И таких непродуманных вещей в законе множество.
У нас запланировано в этом году 25 событий в нескольких городах. Некоторые состоят из показа одного-трех фильмов. Какое жюри и конкурс могут быть в этом случае? Еще абсурд: фестиваль не может длиться больше десяти дней.
Во всем мире государствам не приходит в голову решать, что есть фестиваль. У нас же захотели оставить фактически только те фестивали, к которым государство причастно непосредственно, начиная с ММКФ. Независимые фестивали слишком долго были серой зоной для государства. Мало ли что там показывают! А вдруг фильмы об ЛГБТ?! Теперь они не пройдут через сито новых законов.
Это экономическое убийство. Получение прокатного удостоверения на один показ бессмысленно. Не поручусь, сколько здесь прямой политической цензуры, а сколько неумелого экономического регулирования. Постоянно делаются попытки зачистить прокат от иностранного кино в пользу лоббируемых отечественных фильмов. То же будет и с фестивалями, где устранят рыночную конкуренцию и оставят только своих.
«Завтрак у Тиффани»
Тезис №4: Фестивали без конкурса и ретроспективы вне фестивалей фактически оказываются нелегальными. Но и независимые конкурсные кинофестивали видят в поправках прежде всего инструмент давления на них.
Виталий Манский, режиссер, директор фестиваля «Артдокфест»:
Закон формально разрешающий, но на самом деле запрещающий. Вот мы — конкурсный фестиваль с новыми картинами, идущий 10 дней. Казалось бы, можно облегченно вздохнуть. Но все понимают, что для нас борьба не закончится. Закон прописан так, чтобы министерство имело все инструменты давления на независимые культурные институции. Это касается того, что прописано и не прописано в законе.
Например, к «Артдокфесту» предъявляли претензии не только из-за показа российских фильмов без прокатного удостоверения, но из-за отсутствия документов с таможни, свидетельствующих о ввозе нами фильмов иностранных.
При этом таможенный комитет уже лет десять назад отменил требование о растаможивании фильмов, ведь их давно не пересылают на физических носителях, а просто скачивают с серверов. Эти самые таможенные документы — другой рабочий инструмент давления на независимых прокатчиков.
Подали в суд ведь не только на нас, но и на кинотеатр «Пионер», когда Фанни Ардан привезла в своем багаже фильм «Диван Сталина». Так им отомстили за показ комедии «Смерть Сталина».
Министерство хочет лицензировать фестивальную деятельность, то есть определить, какие фестивали являются ими. Очевидно, лишь те, кто получает государственную поддержку. Скорее всего, «Артдокфест» не попадет в список Минкульта, тем более он обвинен чуть ли не в антигосударственной деятельности.
Тезис №5: В кинотеатре «Пионер», который решился этой зимой показать скандальный фильм Армандо Ианнуччи, также предчувствуют дурное. Впрочем, там усматривают и положительные стороны в законе, но отмечают другую странность: фестивали обязаны попасть в специальный министерский перечень.
Мэри Назари, генеральный директор сети кинотеатров «Пионер»:
«Номер 44» режиссера Даниэля Эспиноса — фильм не получил прокатное удостоверение в России
Мы вместе с юристами внимательно изучили поправки в закон и должны отметить, что ряд устаревших положений, к счастью, оттуда убран. В частности, нет требования отметки о ввозе фильма из-за границы, потому что уже давно все фильмы на цифровых носителях передаются онлайн.
Мы также не нашли требование, разрешающее фестивальный показ только фильмам не старше года, которое сделало бы невозможным организацию ретроспектив великих режиссеров прошлого.
Но вот требование о включении в перечень кинофестивалей, общая продолжительность которых составляет не более 10 дней, представляется странным, потому что большинство мировых фестивалей могут продолжаться и 11, и 14 дней, и вообще продолжительность фестиваля определяется программой, которую составляют кураторы. Равно как и количество показов одного фильма. Удивительно определять это законом, ведь это исключительная компетенция организаторов. И это тоже широкая международная практика — когда сами организаторы фестиваля делают дополнительные сеансы фильмов, вызвавших наибольший зрительский интерес.
Тезис №6: Сомнительны перспективы сотрудничества кинотеатров с культурными центрами и консульствами разных стран, благодаря которым тысячи человек в России открывали для себя новое зарубежное кино — из Европы, Азии, Африки, Южной Америки. Почти все подобные проекты не укладываются в положения нового закона.
Надежда Котова, генеральный директор арт-объединения CoolConnections:
«По традиции» — один из участников программы неконкурсного мини-фестиваля «Кино арабского Востока»
При организации национальных фестивалей и ретроспектив в подавляющем большинстве случаев не получается никакая господдержка. Подобные фестивали организуются компаниями-энтузиастами при поддержке культурных центров и посольств.
Мы не получаем финансирование ни от министерства культуры, ни от какого-либо другого государственного органа. Поэтому вопрос о попадании в перечень кинофестивалей, утверждаемых Минкультом, для нас вообще очень странная инициатива.
Если фестиваль не попадает в перечень, тогда необходимо получение прокатного удостоверения на каждый фильм фестиваля. Но регламента получения прокатного удостоверения для фестивального показа в принципе не существует.
Самые ожидаемые картины зачастую подтверждаются для показа за неделю до фестиваля. Перечень документов, которые необходимы для получения прокатного удостоверения, и сроки его получения — это приговор в случае фестивального показа.
Тезис №7: Вероятно, обычный зритель не сможет теперь смотреть на большом экране ничего, кроме отечественного и голливудского мейнстрима. У кого-то есть надежда на дополнительные поправки, которые сделают послабления государственным, культурным и образовательным учреждениям. Но не у сотрудников Третьяковской галереи, где также шли кинопоказы.
Максим Павлов, куратор программы «Кино в Третьяковке»:
Кадр из фильма Жоржа Мельесе Nuit de carnaval (1922)
Единственная возможность ретроспективных программ останется у фестивалей, которые войдут в список министерства культуры. Для всяческих культурных и образовательных учреждений, включая Третьяковскую галерею, останутся лишь отечественные фильмы в общественном достоянии, снятые до 1947 года.
Это так называемая «поправка Солоницына». Для всех остальных фильмов придется покупать прокатные удостоверения. Это очень дорого, и дорога сопутствующая процедура — снятие копии, сдача в Госфильмофонд монтажных листов и прочее.
Вряд ли существующие компании переориентируются на это, также сомнительно, что возникнут новые структуры, готовые этим заниматься. Нельзя заставить прокатчиков за их деньги любить Антониони или Мельеса и скупать пакеты их фильмов за огромные деньги.
Таким образом, доступ граждан России к мировому кинонаследию исчезнет, синематечная деятельность прекратится.
Требование прокатного удостоверения для однократного показа старого фильма — абсурд. Целью проката должно быть получение прибыли, а показ старых фильмов никакой прибыли не приносит, даже наоборот. Я еще могу допустить, что показы Кубрика, Бергмана и Феллини способны принести доход, но никогда не поверю, что кто-то заработает на Одзу, Дрейере или Мельесе.
Кстати, конкретный пример. Сейчас идет год культурного обмена между Россией и Японией, открытый Путиным и Синдзо Абэ. В официальной программе фестиваля ретроспектива фильмов Одзу под эгидой Третьяковской галереи. Фильмов больше тридцати. Какой смысл показывать их за 10 дней?
Непонятно, что будет с показами кино в профессиональных вузах — это ведь тоже публичный просмотр. И уж совершенно странно, что нужно получать разрешение на показ иностранных фильмов, находящихся в общественном пользовании. Это, извините, почти как разрешение от министерства на поход в общественный туалет.
Пока законопроект направлен на рассмотрение в Совет Федерации, а в понедельник, 30 июля, его должен подписать президент.
Загрузка...
