Статья посвящена отдельным особенностям современного третейского разбирательства в Российской Федерации. Рассматриваются вопросы правовой природы и наименования арбитража, принципов третейского разбирательства, а также основные особенности арбитражного соглашения. В статье анализируются актуальные проблемы содействия и контроля государственных судов России в отношении арбитража.
Ключевые слова: арбитраж, третейское разбирательство, арбитражное соглашение, альтернативные способы урегулирования споров.
Третейское разбирательство представляет собой один из важнейших демократических институтов современного гражданского общества России, который позволяет разрешать споры без обращения в государственные суды.
Конституционно-правовой основой существования и развития института третейского разбирательства в Российской Федерации являются положения ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, гарантирующие возможность выбора способа разрешения спора или урегулирования правового конфликта. [1]
В отечественной доктрине существует неопределенность в вопросе правовой природы третейского разбирательства. Часть отечественных ученых-правоведов, в том числе Е. А.
Суханов, считают, что третейский суд, подобно государственному суду общей юрисдикции и государственному арбитражному суду, представляет собой орган, осуществляющий правосудие. [2, с.
25] При этом отсутствие упоминания о третейских судах в законодательстве объясняется именно тем, что они не относятся к государственным судам, в связи с чем не входят в судебную систему России.
Иную точку зрения высказывал Н. В. Кузнецов, который в свою очередь полагал, что «третейские суды не могут быть носителями судебной власти, поскольку правосудие является монополией государства, и оно не может быть делегировано негосударственным органам, так как при этом создаются условия для подрыва суверенитета государственной власти как основы ее существования». [3, с.119]
Выполняемая третейскими судами функция — защита субъективных гражданских прав путем разрешения передаваемых на их рассмотрение споров — несомненно, имеет публично-правовой аспект, поскольку их деятельность направлена на поддержание правопорядка в государстве. Однако в соответствии со ст. 118 Конституции РФ, правосудие — это прерогатива публичной власти и ее неотъемлемое свойство.
Согласно Федеральному конституционному закону от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» третейские суды не входят в иерархию государственных судов.
В связи с этим, полагаем, что третейские суды являются образованиями частноправового характера, и они не осуществляют правосудия как особого рода государственной деятельности и не входят в судебную систему России.
За время существования третейского разбирательства в России были выявлены недостатки его функционирования, а также многочисленные пробелы в законодательстве.
Основным толчком к началу реформирования третейского разбирательства можно считать Послание Президента РФ В. В. Путина к Федеральному Собранию РФ 12 декабря 2012 года, в котором говорится о необходимости повышения авторитета системы третейских судов и ее выхода «на качественно новый уровень». [4]
Министерству юстиции РФ и Министерству экономического развития РФ было поручено разработать с участием объединений предпринимателей Комплекс мер по развитию третейского судопроизводства в РФ, в который были включены в обобщенном виде наиболее острые проблемы.
[5] Отмечалось, что количество проблем с третейским разбирательством стало таково, что поставило под сомнение не просто эффективность, а едва ли не саму возможность существования данного института. [6, с.
10] Результатом законотворческой деятельности стало принятие Федерального закона от 29 декабря 2015 года № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (далее — Закон об арбитраже), в соответствии с которым арбитраж (третейское разбирательство) — это процесс разрешения спора третейским судом и принятия решения третейским судом (арбитражного решения). [7]
Закон об арбитраже вводит новые понятия и корректирует уже существующие. Например, понятия «арбитраж» и «третейское разбирательство» указаны в нем как синонимы.
Данное изменение объясняется направленностью на унификацию понимания сущности судов, поскольку во всем мире слово «арбитраж» (от фр.
arbitrage — разрешение спора при посредничестве) используется для обозначения негосударственных судов.
Т. В. Худойкина, А. А. Лаврушкина полагают, что вышеназванная ситуация привела к путанице понятий. [8, с.286] Полностью согласны с данным мнением и поддерживаем позицию С. Г.
Степуриной, которая считает, что «указанное наименование сходно до степени смешения с наименованиями государственных судов и способно ввести участников гражданского оборота в заблуждение относительно правовой природы и полномочий арбитражного учреждения». [9, с.229]
Система принципов арбитража призвана обеспечивать эффективность деятельности третейских судов, а также доступность самого арбитража. В соответствии со ст.
18 Закона об арбитраже арбитраж осуществляется на основе принципов независимости и беспристрастности арбитров, диспозитивности, состязательности сторон и равного отношения к сторонам.
Из прежнего перечня принципов арбитража исключены принципы законности и конфиденциальности (конфиденциальности арбитража посвящена отдельная ст. 21 Закона об арбитраже). Кроме того, принцип равноправия сторон заменен на принцип «равного отношения к сторонам». [10, с.116]
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 18 ноября 2014 года № 30-П отмечается: «В статье 18 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» перечислены основные принципы третейского разбирательства — законность, конфиденциальность и диспозитивность, состязательность и равноправие сторон, независимость и беспристрастность третейских судей. Эти принципы относятся к числу фундаментальных, однако в третейском разбирательстве их проявление имеет свои особенности, которые обусловлены частной, негосударственной природой третейского суда». [11] Из вышесказанного следует, что суд не просто перечислил принципы, закрепленные в действующем ранее законе, а сформулировал конкретную позицию в отношении их состава. В связи с этим считаем, что законодатель должен учитывать позицию Конституционного Суда РФ при формировании правовых положений, регулирующих данный институт. На основании изложенного, полагаем, нецелесообразным исключение законодателем принципа «законности» из перечня принципов третейского разбирательства.
Определенные изменения претерпел институт третейского соглашения. Вместо третейского соглашения теперь стороны будут заключать арбитражное соглашение. Однако в ряде случаев в Законе об арбитраже (например, ст.ст. 38, 52) все равно используется термин «третейское соглашение». Вместе с тем такое изменение названия не влечет каких-либо процессуальных последствий.
Арбитражное соглашение как основание компетенции третейского суда обладает двумя свойствами.
С одной стороны, оно обязывает стороны третейского соглашения при возникновении спора совершить определенные действия — обратиться за разрешением спора в третейский суд, а с другой стороны, обязывает стороны воздержаться от определенных действий — не обращаться за разрешением спора в государственный суд. [12, с.
44] Указанные свойства именуется пророгационным и дерогационным эффектом арбитражного (третейского) соглашения. [13, с.17] Арбитражное соглашение может быть заключено в виде арбитражной оговорки в договоре или в виде отдельного соглашения.
В Законе об арбитраже закрепляется целая система процедур третейского разбирательства, именуемая «ведение арбитража». При этом в качестве форм третейского разбирательства закрепляются слушание и разбирательство по документам, что является абсолютной новеллой.
Реформа в сфере арбитража определила системный подход к регламентации осуществления функций содействия и контроля государственной власти по отношению к разрешению споров в частноправовом порядке. [14, с.
50] Устанавливается двойной государственный контроль за деятельностью арбитражных учреждений: с одной стороны — это Правительство РФ, которое выдает разрешения для некоммерческих организаций; с другой — государственные суды, осуществляющие содействие в принятии решений по спорным вопросам. [15, с.185] В соответствии со ст. 427.
1 Гражданского процессуального кодекса РФ суд выполняет функции содействия в разрешении вопросов, связанных с отводом третейского судьи, связанных с назначением третейского судьи, связанных с прекращением полномочий третейского судьи. [16]
В Законе об арбитраже появилась ст. 5 «Пределы вмешательства суда», согласно которой никакое судебное вмешательство не должно иметь места, кроме случаев, прямо предусмотренных законом.
Е. А.
Колесникова отмечает, что «сегодняшняя правовая регламентация института содействия третейским судам обладает не свойственными для третейского разбирательства чертами формализованности, чрезмерной императивности и огосударствления, что выражено в смешивании диспозитивной процессуальной формы третейского разбирательства с процессуальной формой государственного судопроизводства». [17, с.76]
Однако следует отметить, что с одной стороны, контроль нарушает природу третейского разбирательства, его свободу и автономность от государства, но, с другой стороны, прекращается беспредел тех лиц, которые использовали механизмы третейского суда в своих целях, дискредитируя закон и лишая возможности многих людей, организаций защитить свои интересы. [18, с.259]
Не можем согласиться с мнением В. В. Комарова, который предлагает рассматривать третейское разбирательство в качестве формы предоставления юридических услуг. [19, с.
9] Следует обратить внимание, что возмездное оказание услуг является, как правило, предпринимательской деятельностью и характеризуется нацеленностью на систематическое извлечение прибыли. Исходя из закрепленного законом определения предпринимательской деятельности (абз. 3 ч. 1 ст.
2 Гражданского кодекса Российской Федерации), деятельность третейских судов не нацелена на извлечение прибыли. [20] И как верно заметил М. Л. Гальперин: «Третейское разбирательство — это не бизнес». [21, с.8] Третейское разбирательство, прежде всего, является формой защиты субъективных гражданских прав.
Деятельность третейских судов направлена на разрешение гражданско-правовых споров. Посредством их деятельности обеспечивается реализация конституционного права на выбор наиболее адекватного, правильного и законного варианта разрешения правового конфликта.
- Наделение заинтересованных лиц правом по своему усмотрению обратиться за разрешением спора в государственный в суд или, избрав негосударственную форму защиты — в третейский суд, расширяет возможности разрешения правовых конфликтов в сфере гражданского оборота.
- Дальнейшее исследование и реформирование системы третейского разбирательства позволит выйти на качественно новый уровень в развитии правового и демократического государства, гарантирующего достойную защиту прав граждан и юридических лиц.
- Литература:
§ 2. Принципы третейского разбирательства
Включение
в Федеральный закон «О третейских
судах в Российской Федерации» ст.
18
«Принципы третейского разбирательства»,
законодательное закрепление перечня
таких принципов и их состав являются
уникальными характеристиками этого
российского закона.
Попытка аналогии
с одноименными принципами судопроизводства
в государственных судах дала отчасти
положительный, а отчасти не вполне
удовлетворительный результат.
В Законе
РФ «О международном коммерческом
арбитраже» термин «принципы» не
используется. При этом общепризнанными
принципами третейского (арбитражного)
разбирательства полагаются следующие
положения этого закона, первые 2 из
которых относятся к фундаментальным
гарантиям справедливого арбитражного
разбирательства:
— обеспечение
равного отношения к сторонам и
предоставление каждой из них равных
возможностей (ст. 18 «Равное отношение
к сторонам») («представить свои
объяснения», «право быть
выслушанным»)*(397);
— независимость
и беспристрастность арбитров (п. 1 ст.
12 «Отвод арбитров»)*(398);
— принципы
«компетенции-компетенции» и
автономности арбитражной оговорки (ст.
16 «Право третейского суда на вынесение
постановления о своей компетенции»);
— принцип
окончательности и обязательности
арбитражного решения (ст. 34 «Ходатайство
об отмене как исключительное средство
оспаривания арбитражного решения»;
ст. 35 «Признание и исполнение
арбитражного решения» и ст.
36 «Основания
для отказа в признании или приведении
в исполнение арбитражного решения»).
Принципы третейского разбирательства
в международном коммерческом арбитраже,
место которого находится на территории
иностранного государства, следует
определять на основе национальных
законов страны — «места арбитража».
- Принимая
во внимание чрезвычайную важность
соответствующего природе третейского
разбирательства определения перечисленных
в Федеральном законе «О третейских
судах в Российской Федерации»
принципов, именно содержание этих
принципов раскрывается далее. - В ст. 18
Федерального закона «О третейских
судах в Российской Федерации» впервые
в отечественном законодательстве
закреплены именно как принципы третейского
разбирательства следующие основные
положения: - — законности;
- —
конфиденциальности; - — независимости
и беспристрастности третейских судей,
диспозитивности; - —
состязательности и равноправия сторон.
Определения
принципов в указанном законе не даются.
При толковании и определении практического
значения принципов третейского
разбирательства следует принять во
внимание два важных исходных положения.
Во-первых,
название и содержание ст. 18 Федерального
закона «О третейских судах в Российской
Федерации» указывают на то, что
перечисленные в этой статье принципы
являются принципами именно третейского
разбирательства.
Во-вторых,
принципы имеют общее значение для
третейского разбирательства в целом,
а не для отдельных его стадий.
В-третьих,
как уже отмечалось, принцип независимости
и беспристрастности третейских судей,
относится согласно современной доктрине
доступности правосудия к числу
фундаментальных. Несмотря на то, что
формула второго из этих фундаментальных
принципов — «право представить свои
объяснения» — в ст.
18 закона не
воспроизведена, систематическое
толкование содержания всех указанных
в этой статье принципов третейского
разбирательства, в числе которых принцип
равноправия сторон, а также иные положения
этого федерального закона, дает основание
для вывода об учете этого фундаментального
положения в составе принципа равноправия
сторон.
Особенности
проявления принципа законности в
третейском разбирательстве обусловлены
частной, негосударственной природой
третейского суда.
Третейское
разбирательство — деятельность третейских
(негосударственных) судей, замещающая
судебное рассмотрение и разрешение
правовых споров государственными
судами. В основе третейского разбирательства
— договор о передаче его сторонами
гражданско-правового спора на разрешение
третейского суда (третейское соглашение).
- Главное
значение принципа законности третейского
разбирательства — это его дозволение
государством в соответствующем
Конституции РФ федеральном законе. - Следующая
особенность принципа законности
применительно к третейскому разбирательству
объясняется его юрисдикционным
характером. - Реализация
принципа законности процесса в третейском
разбирательстве означает: - — рассмотрение
дел в соответствии с нормами материального
права (ст. 6 Федерального закона «О
третейских судах в Российской Федерации»),
а не ex aequo et bono; - — осуществление
третейского разбирательства по правилам,
определенным в соответствии со ст. 19
«Правила третейского разбирательства»
Федерального закона «О третейских
судах в Российской Федерации»*(399),
должно осуществляться при соблюдении
принципа беспристрастности третейских
судей, а также «права сторон представить
свои объяснения (the right to be heard)»,
понимаемого в качестве своеобразного
знаменателя для установления минимального
стандарта процессуальной справедливости*(400);
— исчерпывающий
перечень нарушений Федерального закона
«О третейских судах в Российской
Федерации», при доказанности которых
заинтересованной стороной компетентный
суд вправе вынести определение об отмене
(отказе) в исполнении решения третейского
суда (ч. 2 ст. 233 и ч. 2 ст. 239 АПК РФ; ч. 2 ст.
422 и ч. 1 ст. 426 ГПК РФ);
— нарушение
решением третейского суда основополагающих
принципов российского права, в том числе
вынесение решения по спору, который не
может быть предметом третейского
разбирательства в соответствии с
федеральным законом, как основание для
отмены (отказа в исполнении) решения
третейского суда компетентным судом
ех officio (абз. 1 и 2 п. 2 ст. 42 и абз. 1 и 2 п. 2
ст. 46 Федерального закона «О третейских
судах в Российской Федерации»; п. 1 и
2 ч. 3 ст. 233, п. 1 и 2 ч. 3 ст. 239 АПК РФ; п. 1 и 2
ч. 4 ст. 421 и п. 1 и 2 ч. 2 ст. 426 ГПК РФ).
Конфиденциальность
принято относить к важным преимуществам
третейского разбирательства.
Законодательное закрепление этого
преимущества в качестве одного из
принципов третейского разбирательства
имеет большое практическое значение,
заключающееся в установлении законных
оснований для отнесения сведений о
третейском разбирательстве к специально
охраняемой законом тайне*(401).
Принцип
конфиденциальности третейского
разбирательства:
—
распространяется также на лиц, избранных
или назначенных для рассмотрения спора
в третейском суде, но утративших
полномочия третейских судей по основаниям,
перечисленным в ст. 13 и 38 Федерального
закона «О третейских судах в Российской
Федерации», в том числе по соглашению
сторон; после принятия решения по
существу спора или определения о
прекращении третейского разбирательства
и т.д.;
— обеспечивается
правилами производства по делам об
отмене (исполнении) решения третейского
суда в компетентном суде. В соответствии
с ч. 2 ст. 232 и ч. 2 ст. 238 АПК РФ, ч. 2 ст. 420 и
ч. 2 ст.
425 ГПК РФ при подготовке таких
дел к судебному разбирательству судья
компетентного суда может истребовать
из третейского суда материалы дела
только по ходатайству обеих сторон
третейского разбирательства (лиц,
участвующих в деле).
В п. 1 ст. 22
Федерального закона «О третейских
судах в Российской Федерации»
определены пределы применения принципа
конфиденциальности в отношении сведений,
которые становятся известными третейскому
суду и третейским судьям в ходе третейского
разбирательства.
- Не все
сведения, которые становятся предметом
третейского разбирательства, могут
иметь характер конфиденциальной
информации. - Во-первых,
законодательством Российской Федерации
устанавливается перечень сведений,
которые не могут являться
конфиденциальными*(402). - Во-вторых,
сами стороны могут не рассматривать
какие-то сведения как конфиденциальные.
Важнейшей
гарантией соблюдения принципа
конфиденциальности третейского
разбирательства является законодательное
закрепление «свидетельского иммунитета»
третейских судей. Согласно п. 2 ст.
22
Федерального закона «О третейских
судах в Российской Федерации»
третейские судьи отнесены к лицам,
которые освобождаются от обязанности
давать свидетельские показания об
обстоятельствах, которые стали им
известны «в ходе третейского
разбирательства».
Конституционной
основой приведенного законоположения
является ст. 51 Конституции РФ. В ч. 1 ст.
51 Конституции РФ закреплено неотъемлемое
право любого человека не свидетельствовать
против самого себя, своего супруга и
близких родственников, круг которых
определяется федеральным законом, а в
ч.
2 — право законодательных органов
власти устанавливать в федеральном
законе иные случаи освобождения от
обязанности давать свидетельские
показания.
Круг лиц,
освобожденных от обязанности давать
свидетельские показания, определяется
в федеральных законах об осуществлении
правосудия в порядке конституционного,
гражданского, административного и
уголовного судопроизводства (ст. 55
Федерального конституционного закона
«О Конституционном Суде Российской
Федерации»; ст. 34, 46, 52, 54-55, 72 УПК РФ;
ст. 25.6 КоАП РФ; ч. 3 и 4 ст. 69 ГПК РФ; ст. 56
АПК РФ).
Пункт 2 ст.
22 указанного федерального закона
подлежит применению и в отсутствие
корреспондирующих положений в
процессуальных кодексах.
- Указание
на то, что «третейский судья не может
быть допрошен в качестве свидетеля»,
предполагает как собственно запрет
допрашивать третейского судью в качестве
свидетеля, так и право лица отказаться
от дачи показаний об обстоятельствах,
которые стали ему известны в связи с
выполнением функций третейского судьи. - Беспристрастность
третейских судей — общепризнанный
принцип третейского разбирательства,
закрепленный в большинстве национальных
законов, в международных договорах и в
правилах третейского разбирательства. - Согласно
современной доктрине «доступности
правосудия» и ее применению в практике
Европейского суда по правам человека,
этот принцип, наряду с «правом
представить свои объяснения», относится
к античным по происхождению, «базовым»
правилам процедуры любого юрисдикционного
(несудебного) органа, в том числе в случае
возложения на такой орган судебных
функций*(403).
Третейский
судья при разрешении спора рассматривает
спор вместо государственного судьи и
в этом своем качестве должен удовлетворять
требованиям, обеспечивающим реализацию
права граждан и их объединений
(организаций) на «справедливое
разбирательство дела» «независимым
и беспристрастным судом» (п. 1 ст. 6
Конвенции о защите прав человека и
основных свобод)*(404).
Поскольку
требования независимости и беспристрастности
третейского судьи производны от
одноименных требований к судьям
государственных судов, то совпадают
подходы к основополагающим гарантиям
их функциональной деятельности.
Никто
— ни органы государственной власти, ни
учредители постоянно действующих
третейских судов, ни их должностные
лица или сотрудники — не вправе оказывать
влияние на деятельность третейских
судей по рассмотрению спора в силу ст.
18 Федерального закона «О третейских
судах в Российской Федерации».
Определенные
гарантии независимости третейских
судей от органов власти установлены в
ч. 2 ст. 3 и в ч. 7 ст. 8 Федерального закона
«О третейских судах в Российской
Федерации», в котором введены запреты:
— на
образование третейских судов при
федеральных органах государственной
власти, органах власти субъектов РФ и
органах местного самоуправления;
— на избрание
(назначение) третейским судьей лица,
которое не может выполнять такую
деятельность в соответствии с его
должностным статусом, определенным
федеральным законом.
Независимость
третейских судов от учредителей постоянно
действующих третейских судов также
имеет место в отсутствие вмешательства
их органов, должностных лиц и сотрудников
в деятельность третейских судей по
рассмотрению спора и принятие решения
по делу.
Само по себе включение лиц в
список третейских судей (обязательного
или рекомендательного характера) и
выплата гонораров за рассмотрение спора
не означают зависимости этих лиц от
утвердившей такой список и выплачивающей
гонорары организации — учредителя
постоянно действующего третейского
суда.
Независимость
третейских судей от сторон понимают
как «отсутствие денежных и иных связей
между ним и одной из сторон».
Считается,
что лицо не может быть избрано (назначено)
и принять функции третейского судьи,
«если оно имеет прочные деловые связи
с одной из сторон либо материально
заинтересовано в исходе дела, будучи,
например, держателем акций компании,
ее должностным лицом или сотрудником
и т.п.»*(405).
Беспристрастность
— «отсутствие у третейского судьи
предрасположенности по отношению к
определенной стороне или к существу
спора»*(406).
Именно
беспристрастность третейского судьи
обеспечивается законодательным
закреплением таких требований к
третейскому судье, как способность
«обеспечить беспристрастное разрешение
спора», отсутствие «прямой или
косвенной заинтересованности в исходе
дела» (ч. 1 ст. 8 Федерального закона
«О третейских судах в Российской
Федерации»). Этой же цели подчинены
правила формирования состава третейских
судей, устанавливающие основания для
отвода (самоотвода) третейского судьи
(ст. 8 и ст. 11 Федерального закона).
«Назначение
арбитров (третейских судей) сторонами
— и поэтому близкие отношения между ними
— не противоречит статье 6 Конвенции,
если применяемая процедура назначения
арбитров дает сторонам равные права и
положение»*(407).
Между
независимостью и беспристрастностью
существует функциональная взаимосвязь.
Третейские судьи беспристрастны, пока
не доказано обратное. Беспристрастность
полагается условием независимости.
Необходимо не только чтобы третейские
судьи были независимы, отсутствие их
независимости должно быть очевидным*(408).
- В практике
российских (государственных) арбитражных
судов отсутствие независимости и
беспристрастности третейских судей
как основание для отмены (отказа) в
принудительном исполнении решений
третейских судов было установлено в
следующих случаях: - — судья,
разрешавший спор о расторжении договора
аренды, являлся единственным учредителем
организации-истца*(409); - — в состав
третейского суда входили директор одной
и генеральный директор другой
организаций-учредителей истца в
третейском разбирательстве*(410); - — постоянно
действующим третейским судом был
рассмотрен спор с участием «фонда»,
являвшегося, по существу, подразделением
организации-учредителя постоянно
действующего третейского суда, президент
которой «утверждал» третейских
судей*(411). - При
определении пределов применения
принципов независимости и беспристрастности,
состязательности и равноправия сторон
под третейскими судьями следует понимать: - — лиц, которые
получают предложение о принятии
назначения быть третейским судьей*(412); - — лиц уже
избранных или назначенных для рассмотрения
спора третейских судей, выполняющих
функции третейского судьи по рассмотрению
спора вплоть до составления и подписания
текста окончательного решения третейского
суда. - Принцип
диспозитивности третейского разбирательства
является логическим продолжением
одноименного принципа в материальных
правоотношениях, свободы гражданско-правового
договора. - Автономия
воли сторон договора проявляется в
праве на заключение третейского
соглашения как основы основ третейского
разбирательства и в праве договариваться
о правилах третейского разбирательства.
Пределы
применения принципа диспозитивности
в третейском разбирательстве определены
в абз. 1 п. 3 ст.
19 Федерального закона «О
третейских судах в Российской Федерации»,
в соответствии с которым согласованные
сторонами правила третейского
разбирательства не могут противоречить
обязательным положениям этого федерального
закона.
Под «обязательными положениями»
федерального закона понимаются такие,
которые не предоставляют сторонам права
договариваться по отдельным вопросам.
- Состязательность
и равноправие сторон — два взаимосвязанных
принципа процессуального права, имеющих
в третейском разбирательстве существенную
специфику. - Равноправие
сторон является условием состязательности. - Однако само
равноправие сторон в третейском
разбирательстве обусловлено выполнением
третейскими судьями возложенной на них
обязанности по соблюдению принципа
«независимости и беспристрастности»
как условия «равного отношения к
сторонам, предоставления им всех
возможностей для изложения своей
позиции». - Нарушение
арбитрами принципа равного отношения
к сторонам может выражаться не только
в том, что арбитр относился к одной из
сторон предвзято, но и в том, что арбитр
не действовал эффективно на основе
принципа равноправия сторон*(413). - Несоблюдение
правил формирования состава третейского
суда и ведение третейского разбирательства
с нарушением требований к третейским
судьям; непредоставление стороне
возможности «представить третейскому
суду свои объяснения», в том числе и
по причине неуведомления об избрании
(назначении) третейских судей или о
времени и месте заседания третейского
суда, могут являться основаниями для
отмены/отказа в принудительном исполнении
решения третейского суда (при условии
их доказанности заинтересованной
стороной).*(414)
Диспозитивность
при определении правил третейского
разбирательства обусловливает отсутствие
строгой предписанной законом процессуальной
формы третейского разбирательства.
Гибкость большинства процессуальных
правил третейского разбирательства, а
также его конфиденциальный характер
обусловливают вариативность меры
состязательного начала в третейском
суде при неизменности основного постулата
состязательного процесса*(415) — возложения
на стороны обязанности по представлению
доказательств.
Правовые проблемы процедуры третейского разбирательства
Система принципов третейского разбирательства впервые закреплена в ст. 18 Закона «О третейских судах в РФ». Речь идет именно о системе принципов, которые создают каркас судопроизводства, осуществляемого третейскими судами. Это принцип законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон.
Указанные принципы являются общими именно для третейского разбирательства, определяющего пределы и специфику их применения.
Они обусловлены частной, негосударственной природой третейского суда, что, однако, не мешает некоторым из них иметь межотраслевой характер (отдельные принципы свойственны и иным формам судопроизводства — гражданскому, арбитражному, уголовному).
Это дает основания для вывода о том, что принципы организации и деятельности третейского суда во многом совпадают с принципами, присущими органам судебной власти и правосудию как функции государства. Так, например, разбирательство и в государственных, и в третейских судах ведется на началах равенства сторон, состязательности, диспозитивности.
Однако совокупность приведенных в ст. 18 Закона принципов характеризует именно третейское разбирательство, выделяя его особенности по отношению к разбирательству в государственных судах.
Так, принцип законности является межотраслевым принципом, однако имеет свои особенности в третейском разбирательстве.
Легитимность третейского разбирательства, как уже отмечалось выше, основана в первую очередь на конституционно закрепленных правах граждан на ведение экономической деятельности и защиту своих прав и свобод всеми, не запрещенными законом способами (ст. 34 и п.2 ст.
45 Конституции РФ). Основными федеральными законами, санкционирующими третейское разбирательство гражданско-правовых споров, являются ГК РФ (ст. 11), ГПК РФ (ч.3 ст.3) и АПК РФ (ч.6 ст.4), допускающие передачу спора по соглашению сторон на разрешение третейского суда.
Следующей особенностью принципа законности применительно к третейскому разбирательству является закрепление в императивных нормах ст. 17 Федерального закона «О третейских судах в РФ» специальных принципов, гарантирующих исполнимость третейского соглашения.
В соответствии с указанной статьей третейские судьи наделяются компетенцией самостоятельно решать вопрос о наличии или отсутствии у них компетенции в отношении конкретного спора, в том числе относительно наличия или действительности третейского соглашения.
Именно с этой целью в силу закона третейская оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора (принцип автономности третейского соглашения).
Третья особенность принципа законности применительно к третейскому разбирательству, объясняется его юрисдикционным характером.
В российском процессуальном праве принцип законности трактуется как требование рассматривать дела с применением норм материального права и совершать процессуальные действия в соответствии с правилами, установленными законодательством о судопроизводстве. В третейском разбирательстве реализация указанного принципа означает:
- -рассмотрение дел в соответствии с нормами (материального) права (ст. 6 Федерального закона «О третейских судах в РФ»), а не ex aequo et bono («по справедливости и добросовестности»);
- -осуществление третейского разбирательства по правилам, определенным в соответствии со ст. 19 «Определение правил третейского разбирательства» Федерального закона «О третейских судах в РФ»;
- -исчерпывающий перечень нарушений Федерального закона «О третейских судах в РФ», при доказанности которых заинтересованной стороной компетентный суд вправе вынести определение об отмене или отказе в исполнении решения третейского суда (ч. 2 ст. 233 и ч.2 ст. 239 АПК РФ; ч. 2 ст. 422 и ч.1 ст.426 ГПК РФ);
- -нарушение решением третейского суда «основополагающих принципов российского права», в том числе вынесение решения по спору, который не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом, является основанием для отмены или отказа в исполнении решения третейского суда компетентным судом ex officio (абз. 4 и 5 п.1 ст.42 и абз. 4 и 5 п.1 ч. 2 ст. 46 Федерального закона «О третейских судах в РФ»; п. 2 и 4 ч.2 ст. 233, п. 2 и 4 ч. 2 ст. 239 АПК РФ; п. 2 и 4 ч. 2 ст. 421 и п. 2 и 4 ч. 2 ст. 426 ГПК РФ).
Таким образом, рассматривая принцип законности применительно к третейскому разбирательству, можно констатировать, что он одновременно выступает в качестве как материального, так и процессуального принципа.
Следующий принцип третейского разбирательства — принцип конфиденциальности — является новеллой законодательства о третейских судах и, в отличие от остальных закрепленных Законом принципов, не является традиционным для всех судов, но наоборот, прямо противоположен принципу государственного судебного разбирательства — его гласности. Ранее действовавшее Временное положение не содержало аналогичной нормы, и право выбора между гласностью и конфиденциальностью разрешения спора принадлежало третейским судам либо сторонам.
Очевидно, что принцип конфиденциальности более свойствен самой природе третейского разбирательства и относится к одному из наиболее важных его преимуществ и отличительных черт. Зачастую, заключение третейского соглашения свидетельствует о желании сторон урегулировать спор в конфиденциальном порядке, без оглашения их взаимоотношений.
То есть, по сути, до момента обращения в арбитражный суд за получением исполнительного листа происходит урегулирование противоречий с привлечением посредника, которым в данном случае является третейский суд. Федеральным законом «О третейских судах в РФ» в ст. 22 установлены специальные гарантии соблюдения третейскими судьями и третейскими судами указанного принципа.
Так, установлен запрет на разглашение третейским судьей сведений, ставших известными ему в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников. Кроме того, третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства. Ч.4 ст.
27 Федерального закона «О третейских судах в РФ» содержит правило о том, что если стороны не договорились об ином, то состав третейского суда рассматривает дело в закрытом заседании. Принцип конфиденциальности обеспечивается также правилами производства по делам об отмене или исполнении решения третейского суда.
В соответствии с нормами АПК и ГПК РФ судья компетентного суда может истребовать материалы дела из третейского суда только при наличии ходатайства об этом обеих сторон третейского разбирательства.
Принцип независимости и беспристрастности третейских судей — один из тех принципов, которые позволяют надлежащим образом обеспечить организацию третейского разбирательства и деятельность по осуществлению эффективного разрешения споров.
Хотя в соответствии с Федеральным конституционным законом «О судебной системе в РФ» третейские суды не входят в судебную систему, но цели, стоящие перед ними, совпадают с целями государственных судов (справедливое, законное и эффективное разрешение споров), реализация которых невозможна без соответствующей организации системы третейского разбирательства, в общих чертах аналогичной организации системы государственных судов, в основе их лежат общие начала, в том числе и необходимость обеспечения независимости судей, осуществляющих разбирательство спора. Применительно к третейскому разбирательству беспристрастность и независимость судей означает, что ни органы государственной власти, ни учредители постоянно действующих третейских судов, ни их должностные лица не вправе оказывать влияние на деятельность третейских судей. Определенные гарантии независимости третейских судей от органов власти установлены ч.2 ст.3 и ч.7 ст. 8 ФЗ «О третейских судах в РФ», вводящих запрет на образование постоянно действующих третейских судов при федеральных органах государственной власти, органах власти субъектов РФ и органах местного самоуправления; а также на избрание третейским судьей лица, которое не может выполнять такую деятельность в соответствии с его должностным статусом, определенным федеральным законом.
Независимость третейских судей от учредителей постоянно действующих третейских судов заключается в невмешательстве их органов, должностных лиц и сотрудников в деятельность третейских судей по рассмотрению спора и принятие решения по делу.
Независимость третейского судьи от сторон понимают как отсутствие денежных и иных связей между ним и одной из сторон.
Считается, что лицо не может быть избрано (назначено) и принять на себя функции третейского судьи, если оно имеет прочные деловые связи с одной из сторон либо материально заинтересовано в исходе дела, будучи, например, держателем акций компании, ее должностным лицом или сотрудником и т. п.
Ведь, зависимые судьи (например — состоящие в трудовых отношениях с одной из сторон), подвергающиеся постороннему воздействию вряд ли смогут принять законное и обоснованное решение.
Независимость третейских судей находит воплощение и в иных правовых механизмах. В частности, третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства.
Другой гарантией независимости третейских судей являются нормы, устанавливающие порядок отвода третейского судьи, а также прекращения его полномочий в случае зависимости его от одной из сторон или невозможности обеспечения беспристрастного разрешения спора.
Беспристрастность третейского судьи полагается условием независимости и понимается как отсутствие у него предрасположенности по отношению к определенной стороне или к существу спора.
Именно беспристрастность третейского судьи обеспечивается в первую очередь закреплением таких требований как «способность обеспечить беспристрастное разрешение спора», отсутствие «прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела».
Этой же цели подчинены правила формирования состава третейских судей, устанавливающие основания для отвода (самоотвода) третейского судьи.
Принцип диспозитивности является одним из основополагающих начал гражданского процесса вообще и третейского судопроизводства в частности. Существо данного принципа заключается в предоставлении сторонам, участвующим в судебном разбирательстве, права самостоятельно распоряжаться своими материальными и процессуальными правами.
Принцип диспозитивности зачастую рассматривается юристами как ведущий принцип третейского разбирательства, занимающий лидирующее место в системе других принципов.
Подобная точка зрения представляется вполне обоснованной в связи с тем, что отличительной особенностью принципа диспозитивности в третейском разбирательстве является преобладание именно диспозитивного начала в правовом регулировании третейского разбирательства.
Стороны имеют право согласовывать по своему усмотрению правила третейского разбирательства, в том числе порядок избрания третейских судей, порядок вынесения ими решения по существу спора и прочие условия. Истец может отказаться от иска, изменить предмет или основания иска, стороны могут заключить мировое соглашение и т.д., т.е.
закон предоставляет сторонам самостоятельно решать, как и какими средствами осуществлять принадлежащие им права. Свобода действий сторон, но в рамках закона, определяет и сущность судебного процесса. Судебный процесс по конкретному спору возникает только по заявлению заинтересованных лиц, обратившихся за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов.
Принцип диспозитивности проявляется и в иных правовых конструкциях, закрепленных в законе. К примеру, стороны могут договориться о том, чтобы экспертиза по определенным вопросам не проводилась даже в случае заинтересованности в этом третейского суда.
Пределы применения принципа диспозитивности в третейском разбирательстве определены в абз. 1 ч.3 ст.
19 Закона «О третейских судах в РФ», в соответствии с которым согласованные сторонами правила третейского разбирательства не могут противоречить обязательным положениям Закона, то есть тем положениям, которые не предоставляют сторонам права договариваться по отдельным вопросам.
Состязательность и равноправие сторон — два взаимосвязанных принципа процессуального права, имеющих в третейском разбирательстве свою специфику.
Равенство участников спора имеет два аспекта: во-первых, признание за ними равных материальных и процессуальных прав и, во-вторых, предоставление им одинаковой возможности обращаться за защитой и охраной своих прав к третейским судам.
В юридической науке выделяются и иные принципы третейского разбирательства, не нашедшие своего закрепления в законодательстве. К ним относятся, в частности, непрерывность, оперативность, доступность, договорность, доверительность, принцип государственного контроля, добровольного исполнения решения третейского суда, неизменности состава суда третейского разбирательства.
Указанные принципы можно было бы отнести к специфическим юридическим началам третейского процесса, однако современное законодательство не квалифицирует их как нормативные начала, которыми должен руководствоваться третейский суд в ходе разбирательства дела.
В то же время представляется, что законодательное закрепление хотя бы некоторых из них способствовало бы более эффективной деятельности третейского разбирательства.
Загрузка...
