Статья 5. Соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности

Для обычного гражданина не столь важно, кто и как в отношении него будет осуществлять оперативно-розыскные мероприятия.

Для него значение имеет то, в какой степени при этом будут обеспечены его права, свободы и законные интересы при осуществлении оперативно-розыскной деятельности.

Поэтому статьей 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предусмотрены отдельные гарантии законности, а также механизм реализации одного из основных принципов ОРД — уважения и соблюдения прав и свобод личности при осуществлении ОРД.

Оперативно-розыскная деятельность по своему характеру, целям и способам их достижения не может не ограничивать тех или иных конституционных прав граждан.

Возможность такого ограничения предусмотрена в части 3 статьи 55 Конституции РФ, в соответствии с которой права и свободы граждан могут быть ограничены федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо для защиты законных интересов других лиц.

Право государства на вмешательство в личную жизнь граждан на основе закона и в целях борьбы с преступностью соответствует требованиям статьи 12 Всеобщей декларации прав человека, статьи 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьи 17 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Вместе с тем, для обычного гражданина, скорее всего, не столь важно, кто и как в отношении него будет осуществлять оперативно-розыскные мероприятия (далее — ОРМ). Для него значение имеет то, в какой степени при этом будут обеспечены его права, свободы и законные интересы при осуществлении оперативно-розыскной деятельности.

Поэтому в статье 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД) зафиксированы отдельные гарантии законности, а также механизм реализации одного из основных принципов ОРД — уважения и соблюдения прав и свобод личности при осуществлении ОРД.
В части 2 статьи 5 Закона об ОРД декларируется положение о недопущении осуществления оперативно-розыскной деятельности для достижения целей и задач, не предусмотренных данным Законом.
К задачам оперативно-розыскной деятельности Закон об ОРД (статья 2) относит:

выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших;
осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших;
добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации;
установление имущества, подлежащего конфискации.

В этой связи оперативно-розыскные мероприятия, легитимность осуществления которых определена в статье 6 Закона об ОРД, должны осуществляться не произвольно, а только для сбора оперативной проверки и использования информации, необходимой для защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств.

Законом об ОРД запрещается проведение оперативно-розыскных мероприятий в интересах политических партий, общественных и религиозных объединений.

Поэтому в органах, осуществляющих ОРД, не допускается создание и деятельность политических партий и других общественных объединений.

Оперативный персонал этих ведомств не может быть ограничен в своей служебной деятельности решениями политических партий и общественных объединений, преследующих политические цели.

Рассматриваемое положение устанавливает также, что нейтралитет органов, осуществляющих ОРД, в сфере политической борьбы предполагает и отказ от участия в работе федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, политических, религиозных и общественных объединений.

Оперативно-розыскная информация, добываемая органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, подлежит засекречиванию. Это объясняется тем, что подобного рода сведения могут быть не всегда точными, отличаться двояким смыслом, поступать из ненадежных источников.

Поэтому такая информация подлежит тщательному анализу на предмет ее достоверности.

Она может легально использоваться только в тех случаях, когда она соответствует требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законодательством к поводам и основаниям для возбуждения уголовного дела, а также к источникам доказательств.

При этом часть 7 статьи 5 устанавливает срок, в течение которого могут храниться соответствующие материалы в отношении лиц, которые явились объектами ОРД, но виновность в совершении преступлений которых не доказана. Такой подход призван обеспечить защиту от вмешательства в личную жизнь частных лиц, обвинение против которых не находит подтверждения.

Закон об ОРД (абзац 3 части 8 статьи 5) также устанавливает, что информация о личной жизни объектов ОРД, затрагивающая их честь и доброе имя, подлежит огласке только с согласия этих граждан, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами.

Статья 46 Конституции РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод. Эта норма позволяет гражданам, считающим себя объектами оперативно-розыскной деятельности, подавать жалобы на органы, уполномоченные осуществлять данную деятельность, в суд.

Право на обжалование, как указано в пункте 2 определения Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. № 86-О «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» по жалобе гражданки И.Г.

Черновой», возникает у граждан, даже если они только полагают, что действия должностных лиц оперативных аппаратов привели к нарушению их прав и свобод.

В статье 5 Закона об ОРД названы две категории объектов оперативно-розыскной деятельности, получивших право в судебном порядке оспаривать действия органов, осуществляющих ОРД.

Ваши права при общении с правоохранительными органами

В первом случае это гражданин, считающий (предполагающий), что действия оперативно-розыскных ведомств нарушили его права и свободы (например, повлекли нарушение его права на личную неприкосновенность, неприкосновенность жилища и др.)

Второй категорией граждан, имеющих право обжаловать в суде действия органов, осуществляющих ОРД, являются подозреваемые и обвиняемые, привлекавшиеся к уголовной ответственности, однако виновность которых в совершении преступлений не была доказана.

Такой гражданин, располагающий фактами проведения в отношении него ОРМ и полагающий, что при этом были нарушены его права, согласно части 4 статьи 5 Закона об ОРД вправе истребовать от оперативно-розыскного ведомства сведения о полученной о нем информации.

Закон не содержит предписания знакомить гражданина с оперативно-служебными документами. Интересующая его информация может оформляться справкой. В справку включаются те сведения, которые содержатся в делах оперативного учета либо других оперативно-служебных документах. Отказ в ознакомлении с информацией должен быть письменным.

Если гражданину отказано в предоставлении запрошенных сведений или, по его мнению, указанные данные получены им не в полном объеме, он вправе обратиться в суд.

Обжалование гражданином в суд отказа в предоставлении информации или предоставление ее не в полном объеме не связывается законодателем ни с какими условиями.

Достаточно приложить к заявлению письменный документ об отказе (в случае его отсутствия — копию обращения в орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность) либо указать в заявлении мотивы, которые дают основания полагать, что получены не все сведения.

Рассмотрение жалобы происходит в порядке, предусмотренном Гражданским процессуальным кодексом РФ. Обязанность доказывать обоснованность отказа в предоставлении лицу сведений, в том числе в полном объеме, возложена на орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность

Вместе с тем, отказ будет считаться правомерным, если истец не был объектом ОРД и в его отношении проводились лишь уголовно-процессуальные действия.

Жалоба будет считаться необоснованной, если заявитель был проинформирован о результатах ОРМ в пределах, установленных частью 4 статьи 5 Закона об ОРД, но требует предоставления ему доступа к оперативно-служебным документам, делам оперативного учета и т. п.

Оперативно-розыскное мероприятие «опрос граждан»

Указанные категории граждан — объектов ОРД вправе обжаловать соответствующие действия оперативно-розыскного ведомства не только в суд, но и вышестоящий орган, осуществляющий ОРД, а также прокуратуру.
Принятию соответствующих мер по восстановлению нарушенных в результате проводимых в отношении гражданина оперативно-розыскных мероприятий его прав и свобод предшествует выяснение обстоятельств такого нарушения, а также установление фактов причинения имущественного ущерба или морального вреда.
Здесь необходимо иметь в виду, что сотрудники оперативных подразделений могут причинить гражданам и юридическим лицам вред, действуя в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, при задержании лица, совершившего преступление, в результате физического или психического принуждения, при обоснованном риске, а также при исполнении обязательных для них приказов или распоряжений.
Поэтому постановка вопроса о возмещении имущественного ущерба и морального вреда возможна только в том случае, когда действия сотрудников оперативных подразделений противоречили основаниям и условиям осуществления ОРМ.

Размер такого возмещения в денежной форме устанавливается судом. Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что материальную ответственность в этих случаях непосредственно виновные должностные лица органов, осуществляющих ОРД, не несут.

Вред возмещается за счет казны Российской Федерации в соответствии с положениями статей 1069, 1070, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Ответчиками по делам данной категории в судах общей юрисдикции, как правило, выступают Управления Федерального казначейства субъекта Федерации, на территории которого находится место дислокации органа, осуществляющего ОРД, и должностные лица которого причинили вред истцам в результате своих незаконных действий.

Вместе с тем, должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, за нарушения рассмотренных выше гарантий соблюдения прав и свобод личности могут нести уголовную (например, по статьям 137-140, 285, 286, 299, 300, 302, 303 УК РФ) и дисциплинарную ответственность.

Читайте также: Статья 35. Отпуска

Статья 5. Соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности

Органы (должностные лица), осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, при проведении оперативно-розыскных мероприятий должны обеспечивать соблюдение прав человека и гражданина на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции.
Не допускается осуществление оперативно-розыскной деятельности для достижения целей и решения задач, не предусмотренных настоящим Федеральным законом.
Лицо, полагающее, что действия органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, привели к нарушению его прав и свобод, вправе обжаловать эти действия в вышестоящий орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, прокурору или в суд.

Лицо, виновность которого в совершении преступления не доказана в установленном законом порядке, то есть в отношении которого в возбуждении уголовного дела отказано либо уголовное дело прекращено в связи с отсутствием события преступления или в связи с отсутствием в деянии состава преступления, и которое располагает фактами проведения в отношении его оперативно-розыскных мероприятий и полагает, что при этом были нарушены его права, вправе истребовать от органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, сведения о полученной о нем информации в пределах, допускаемых требованиями конспирации и исключающих возможность разглашения государственной тайны. В случае, если будет отказано в предоставлении запрошенных сведений или если указанное лицо полагает, что сведения получены не в полном объеме, оно вправе обжаловать это в судебном порядке. В процессе рассмотрения дела в суде обязанность доказывать обоснованность отказа в предоставлении этому лицу сведений, в том числе в полном объеме, возлагается на соответствующий орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность.

В целях обеспечения полноты и всесторонности рассмотрения дела орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, обязан предоставить судье по его требованию оперативно-служебные документы, содержащие информацию о сведениях, в предоставлении которых было отказано заявителю, за исключением сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе.

В случае признания необоснованным решения органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, об отказе в предоставлении необходимых сведений заявителю судья может обязать указанный орган предоставить заявителю сведения, предусмотренные частью четвертой настоящей статьи.

Полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий материалы в отношении лиц, виновность которых в совершении преступления не доказана в установленном законом порядке, хранятся один год, а затем уничтожаются, если служебные интересы или правосудие не требуют иного.

Фонограммы и другие материалы, полученные в результате прослушивания телефонных и иных переговоров лиц, в отношении которых не было возбуждено уголовное дело, уничтожаются в течение шести месяцев с момента прекращения прослушивания, о чем составляется соответствующий протокол.

За три месяца до дня уничтожения материалов, отражающих результаты оперативно-розыскных мероприятий, проведенных на основании судебного решения, об этом уведомляется соответствующий судья.

Органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается:
проводить оперативно-розыскные мероприятия в интересах какой-либо политической партии, общественного и религиозного объединения;
принимать негласное участие в работе федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, а также в деятельности зарегистрированных в установленном порядке и незапрещенных политических партий, общественных и религиозных объединений в целях оказания влияния на характер их деятельности;

разглашать сведения, которые затрагивают неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя граждан и которые стали известными в процессе проведения оперативно-розыскных мероприятий, без согласия граждан, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами;
подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация);
фальсифицировать результаты оперативно-розыскной деятельности.
При нарушении органом (должностным лицом), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, прав и законных интересов физических и юридических лиц вышестоящий орган, прокурор либо судья в соответствии с законодательством Российской Федерации обязаны принять меры по восстановлению этих прав и законных интересов, возмещению причиненного вреда.
Нарушения настоящего Федерального закона при осуществлении оперативно-розыскной деятельности влекут ответственность, предусмотренную законодательством Российской Федерации.
Федеральный закон 25 июля 2002 года № 114-ФЗ
«О противодействии экстремистской деятельности»
(извлечение)[6]

Оперативно-розыскная деятельность и права граждан

Оперативно-розыскная деятельность по своему характеру, целям и способам их достижения не может не ограничивать тех или иных конституционных прав граждан. Возможность такого ограничения предусмотрена в части 3 статьи 55 Конституции РФ, в соответствии с которой права и свободы граждан могут быть ограничены федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо для защиты законных интересов других лиц. Право государства на вмешательство в личную жизнь граждан на основе закона и в целях борьбы с преступностью соответствует требованиям статьи 12 Всеобщей декларации прав человека, статьи 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьи 17 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Поэтому в статье 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД) зафиксированы отдельные гарантии законности, а также механизм реализации одного из основных принципов ОРД — уважения и соблюдения прав и свобод личности при осуществлении ОРД.

В части 2 статьи 5 Закона об ОРД декларируется положение о недопущении осуществления оперативно-розыскной деятельности для достижения целей и задач, не предусмотренных данным Законом.

К задачам оперативно-розыскной деятельности Закон об ОРД (статья 2) относит:

выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших;
осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших;
добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации.

Оперативный персонал этих ведомств не может быть ограничен в своей служебной деятельности решениями политических партий и общественных объединений, преследующих политические цели.

Поэтому такая информация подлежит тщательному анализу на предмет ее достоверности.

Читать публикацию полностью…

Закон об ОРД (абзац 3 части 8 статьи 5) также устанавливает, что информация о личной жизни объектов ОРД, затрагивающая их честь и доброе имя, подлежит огласке только с согласия этих граждан, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами.

Статья 46 Конституции РФ гарантирует каждому судебную защитуего прав и свобод. Эта норма позволяет гражданам, считающим себя объектами оперативно-розыскной деятельности, подавать жалобы на органы, уполномоченные осуществлять данную деятельность, в суд.

Право на обжалование, как указано в пункте 2 определения Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. № 86-О «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» по жалобе гражданки И.Г.

В статье 5 Закона об ОРД названы две категории объектов оперативно-розыскной деятельности, получивших право в судебном порядке оспаривать действия органов, осуществляющих ОРД.

Второй категорией граждан, имеющих право оспаривать в суде действия органов, осуществляющих ОРД, являются лица, привлекавшиеся к уголовной ответственности, однако виновность которых в совершении преступлений не была доказана.

Закон не содержит предписания знакомить гражданина с оперативно-служебными документами. Интересующая его информация может оформляться справкой. В справку включаются те сведения, которые содержатся в делах оперативного учета либо других оперативно-служебных документах. Отказ в ознакомлении с информацией должен быть письменным.

Обжалование гражданином в суд отказа в предоставлении информации или предоставление ее не в полном объеме не связывается законодателем ни с какими условиями.

Рассмотрение жалобы происходит в порядке, предусмотренном Гражданским процессуальным кодексом РФ. Обязанность доказывать обоснованность отказа в предоставлении лицу сведений, в том числе в полном объеме, возложена на орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность

Вместе с тем, отказ будет считаться правомерным, если истец не был объектом ОРД и в его отношении проводились лишь уголовно-процессуальные действия.

Указанные категории граждан — объектов ОРД вправе обжаловать соответствующие действия оперативно-розыскного ведомства не только в суд, но и вышестоящий орган, осуществляющий ОРД, а также прокуратуру.
Принятию соответствующих мер по восстановлению нарушенных в результате проводимых в отношении гражданина оперативно-розыскных мероприятий его прав и свобод предшествует выяснение обстоятельств такого нарушения, а также установление фактов причинения имущественного ущерба или морального вреда.
Здесь необходимо иметь в виду, что сотрудники оперативных подразделений могут причинить гражданам и юридическим лицам вред, действуя в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, при задержании лица, совершившего преступление, в результате физического или психического принуждения, при обоснованном риске, а также при исполнении обязательных для них приказов или распоряжений.
Поэтому постановка вопроса о возмещении имущественного ущерба и морального вреда возможна только в том случае, когда действия сотрудников оперативных подразделений противоречили основаниям и условиям осуществления ОРМ.

Ответчиками по делам данной категории в судах общей юрисдикции, как правило, выступают Управления Федерального казначейства субъекта Федерации, на территории которого находится место дислокации органа, осуществляющего ОРД, и должностные лица которого причинили вред истцам в результате своих незаконных действий.

Вместе с тем, должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, за нарушения рассмотренных выше гарантий соблюдения прав и свобод личности могут нести уголовную (например, по статьям 137-140, 285, 286, 299, 300, 302, 303 УК РФ) и дисциплинарную ответственность.

В следующих публикациях читайте о порядке проведения оперативно-розыскных мероприятий, их основаниях и условиях.

Дополнительные материалы

Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»
Гражданский кодекс РФ. Часть 2
Защита и представительство по уголовным делам

Незаконное ОРМ не является преступлением, если оперативно значимая информация не получена

26 июля Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ вынесла апелляционное определение, которым поддержала оправдательный приговор в отношении трех сотрудников таможни, обвинявшихся в превышении должностных полномочий (судебные акты имеются у «АГ»). Защитники оправданных рассказали «АГ» об обстоятельствах дела.

Причины уголовного преследования

В., будучи начальником отдела по борьбе с контрабандой наркотиков оперативной таможни ФТС России, предложил заместителю начальника оперативно-поисковой службы одного из филиалов ФТС провести опрос граждан Е. и М.

без наличия оснований для оперативно-розыскного мероприятия и без соблюдения порядка его проведения. К.

согласился и, несмотря на то, что не был соблюден установленный законом порядок проведения ОРМ, поручил своему подчиненному, старшему уполномоченному по особо важным делам Ф. опросить указанных граждан.

Ф. выполнил оперативное задание, хотя знал, что требования закона не соблюдены. В ходе опроса гражданин Е. подтвердил свои имя и адрес проживания, уже известные оперативнику. Дополнительно Ф. выяснил, что Е.

отрицательно относится к наркотикам и алкоголю, а также сожительствует с М., у которой имеются судебные споры. Оперативник имел предусмотренное Законом об ОРД удостоверение прикрытия с указанием на то, что он является сотрудником ОВД. Поскольку опрос вызвал у Е. беспокойство, Ф.

показал ему данное удостоверение и даже дал номер своего телефона.

После выполнения задания Ф. позвонил своему руководителю К. и сообщил, что в ходе ОРМ не получил оперативно значимой информации. Позднее К. сообщил об этом В.

В дальнейшем в отношении таможенников было возбуждено уголовное дело.

Обвинение в превышении должностных полномочий

В результате расследования В. было предъявлено обвинение в подстрекательстве к превышению должностных полномочий (ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 286 УК РФ). К. и Ф. обвинялись в превышении должностных полномочий.

Помощник прокурора настаивал на том, что все подсудимые являлись должностными лицами. При этом действия К. и Ф. явно выходили за пределы их полномочий и, более того, повлекли существенное нарушение прав и законных интересов Е. и М.

, а также общества и государства.

Общественно опасные последствия выразились, по мнению обвинения, в том, что были нарушены гарантированные ст. 23 Конституции права и законные интересы граждан на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.

А также в том, что преступное деяние привело к нарушению охраняемых ст. 5 Закона об ОРД интересов общества и государства по соблюдению прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности.

Суд увидел признаки дисциплинарного проступка, а не преступления

Санкт-Петербургский городской суд счел установленным тот факт, что К. и Ф., совершая вменяемые им действия, выступали в качестве должностных лиц. Однако вопреки доводам обвинения должностное положение В.

в данном случае, как указала первая инстанция, значения не имело. Суд указал, что К. действительно поручил проведение опроса конкретных граждан именно Ф.

, последний же выполнил задание, хотя оно не было оформлено в соответствии с требованиями закона.

Городской суд подчеркнул, что Ф. получил от Е. только информацию об имени и адресе проживания последнего, которая и без этого была известна оперативнику. Дополнительно сотрудник выяснил, что Е. проживает в квартире вместе со своей сожительницей М.

, у которой имеются судебные споры, а также выяснил отношение гражданина к наркотикам и алкоголю. При этом, по мнению первой инстанции, утверждение обвинения о том, что в результате ОРМ Ф. получил информацию о Е. и М.

в большем объеме, представленными доказательствами не подтверждалось.

Первая инстанция согласилась с тем, что Е. добровольно сообщил сведения о себе. Потерпевший и сторона обвинения настаивали на том, что Е. раскрыл информацию только потому, что Ф. показал удостоверение сотрудника органов внутренних дел.

Однако суд подчеркнул: гражданин добровольно сообщил сведения о себе, руководствуясь, что Ф. является оперативным сотрудником правоохранительного органа, что соответствовало действительности. По мнению суда, то обстоятельство, что Ф.

предъявил не свое настоящее служебное удостоверение, а удостоверение прикрытия, в данном случае для оценки действий гражданина как добровольных значения не имеет.

Первая инстанция обратила внимание на тот факт, что, вопреки утверждению автора обвинительного заключения, Ф. сообщил К. не информацию о личной жизни граждан, а лишь сведения об отсутствии оперативно значимого результата проведенного им ОРМ. То же самое К. позднее рассказал В.

Суд еще раз подчеркнул: не только свидетель, но и потерпевшие подтвердили, что оперативник никак не пытался уточнить или расширить полученную от Е. информацию. При этом К. и В.

не интересовали ни объем полученной информации, ни ее содержание. Им было достаточно узнать, что опрос не выявил оперативно значимых сведений.

Поэтому суд счел, что ОРМ, очевидно, не было направлено на получение информации о личной жизни граждан.

Первая инстанция согласилась с тем, что при подстрекательстве со стороны В. должностные лица К. и Ф. нарушили требования ст. 5 Закона об ОРД и нормативного акта ФТС РФ, чем превысили свои должностные полномочия.

Однако, подчеркнул суд, обязательными признаками состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст.

286 УК РФ, являются наличие у виновных умысла на причинение общественно опасных последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, а также факт наступления таких последствий. По мнению суда, в действиях подсудимых усматривались признаки дисциплинарного проступка, а не преступления.

Суд учел два основных обстоятельства. Первое – это недоказанность направленности ОРМ на сбор информации о личной жизни граждан. Как указано в приговоре, у подсудимых отсутствовал умысел на нарушение прав потерпевших на неприкосновенность их частной жизни, личную и семейную тайну.

Второе значимое обстоятельство – добровольное сообщение гражданином сведений оперативному сотруднику правоохранительного органа. Как уже было указано, первая инстанция решила, что принадлежность к конкретному правоохранительному органу в данном случае не имеет значения.

Суд еще раз напомнил, что данная информация не доводилась до сведений третьих лиц и никаким образом не использовалась.

Поэтому, учитывая характер и объем этой информации, суд пришел к выводу о том, что действиями подсудимых охраняемое Конституцией право потерпевших на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну нарушено не было.

Потерпевшие заявляли о существенном вреде, причиненном их правам и законным интересам действиями подсудимых. Е. и М. ссылались на негативные последствия, которые произошли с ними после рассматриваемых событий. Но суд не принял этот довод, сочтя, что причинно-следственная связь между действиями подсудимых с какими-либо иными событиями из жизни потерпевших не установлена.

Исходя из этого, суд сделал вывод об отсутствии в деянии каждого из подсудимых состава вменяемых им преступлений и оправдал их, признав за ними право на реабилитацию. Иски потерпевших о взыскании морального вреда были оставлены без рассмотрения.

Судебная коллегия подтвердила законность оправдания

Прокурор и потерпевшие обжаловали приговор в Верховный Суд, не согласившись со всеми выводами первой инстанции. В частности, гособвинитель указал, что суд допустил противоречие, поскольку, установив факт незаконного проведения ОРМ, сделал вывод об отсутствии у подсудимых умысла на существенное нарушение прав и охраняемых законом интересов потерпевших.

Однако Судебная коллегия по уголовным делам посчитала оправдательный приговор законным и обоснованным и не увидела в нем каких-либо противоречий.

Гособвинение утверждало, что Ф. ввел Е. в заблуждение относительно своей принадлежности к правоохранительным органам и оказал на него психологическое давление.

ВС с этим доводом не согласился, указав, что борьба с контрабандой наркотических средств, осуществляемая таможенной службой, относится к одной из разновидностей правоохранительной деятельности.

В связи с чем предъявление вместо удостоверения оперативного сотрудника таможенной службы удостоверения оперативного сотрудника органа внутренних дел не вводит гражданина в заблуждение и не влияет на добровольность сообщения им какой-либо информации.

Психологическое давление, по мнению Коллегии, могло выражаться в угрозах, однако в материалах дела нет никаких доказательств высказывания оперативником угроз. Более того, было установлено, что Ф. сообщил Е. свой настоящий номер мобильного телефона, чтобы успокоить последнего.

ВС согласился с отсутствием состава преступления в деяниях подсудимых. Он посчитал, что вывод первой инстанции основан на разъяснениях, данных в п. 18 Постановления Пленума от 16 октября 2009 г. № 19, посвященном злоупотреблению должностными полномочиями и их превышению.

В соответствии с ними под существенным нарушением прав граждан следует понимать нарушение прав и свобод, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права и Конституцией РФ.

При оценке существенности вреда необходимо учитывать степень, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т.п.

Судебная коллегия разделила точку зрения суда первой инстанции о том, что сам по себе факт проведения ОРМ с нарушением порядка, предусмотренного законом, не образует состава должностного преступления, поскольку оперативно значимая информация в результате данного мероприятия не была получена.

ВС также подтвердил, что объем и характер информации, добытой в результате опроса, не позволяют сделать вывод о направленности умысла подсудимых на нарушение прав граждан на неприкосновенность их частной жизни, личной и семейной тайны.

Коллегия обратила внимание на тот факт, что подсудимым не предъявлялось обвинение в том, что сведения, полученные Ф., каким-либо образом использовались ими в нарушение законных прав и интересов Е. и М.

, что повлекло за собой причинение последним физического, морального или имущественного вреда.

Интересы подсудимых представляли четыре адвоката

Адвокат АП Ленинградской области Андрей Кужельный, защищавший подсудимого К., сообщил «АГ», что в Верховном Суде представитель Генеральной прокуратуры не поддержала доводы апелляционного представления. «Думаю, что обвинение не имеет намерений обжаловать приговор», – сказал он.

Он отметил, что его подзащитный на протяжении служебной и доследственной проверки, в ходе предварительного и судебного следствия давал последовательные и правдивые показания, никогда их не менял. «К. изначально признал, что без надлежаще оформленного задания он дал указание своему подчиненному провести ОРМ.

Но после судебного допроса потерпевших стало очевидно, что существенное нарушение их прав и законных интересов, а также охраняемых законом интересов общества и государства из-за действий К. не наступило», – пояснил Андрей Кужельный.

По его мнению, это можно было бы установить еще во время предварительного расследования, однако следователи «не пожелали установить истину по делу».

Как сообщил защитник, в данном деле нет каких-либо существенных нарушений чьих-либо прав и законных интересов граждан. «Признак существенности вреда является обязательным для данного состава, при его отсутствии уголовное дело и уголовное преследование прекращаются», – указал Андрей Кужельный.

Интересы В. отстаивали сразу два защитника. Один из них, адвокат ННО «ЛОКА», филиала «Адвокатской фирмы “ТонковЪ и Партнеры”» Кирилл Лапенков сообщил, что в ходе судебного следствия сторона защиты заявила в порядке ст.

235 УПК РФ ходатайство об исключении части доказательств в связи с нарушением норм уголовно-процессуального права.

«В рамках исследования доказательств сторона защиты акцентировала внимание на обстоятельствах, подлежащих доказыванию со стороны обвинения, которые в ходе досудебного разбирательства не были учтены», – сказал он.

По его словам, адвокаты ходатайствовали о проведении допросов лиц, показания которых не были учтены в рамках предъявленного обвинения. «В результате судебного следствия после проведения указанных допросов возникли противоречия по обстоятельствам совершения инкриминируемого преступного деяния.

Мой подзащитный с момента предъявления обвинения свою вину не признавал, правовая позиция на всех стадиях уголовного преследования не менялась, что оказало позитивный настрой в формировании процесса защиты и доказывания непричастности подзащитного в совершении преступного деяния, в том числе в возникновении преступного намерения», – сообщил Кирилл Лапенков.

Второй защитник подсудимого В., адвокат АП г. Санкт-Петербурга Александр Милявин рассказал «АГ», что изначально защита В. строилась на непризнании им своей вины.

«Когда я вступил в дело, стало понятно отсутствие необходимости такой линии защиты. Превысил он свои служебные полномочия или нет – не имело решающего значения. Главный пробел обвинения – это недоказанность последствий деяния В.

, т.е. существенного нарушения прав и интересов потерпевших».

Адвокат пояснил, что ни морального вреда, ни иных существенных нарушений конституционных прав потерпевших в суде не было выявлено. «Таким образом, недоказанность наступления общественно опасных последствий деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, легла в основу оправдательного приговора В. и, соответственно, остальных обвиняемых».

Адвокат АП г. Санкт-Петербурга Александр Зайцев, представляющий интересы Ф., сообщил, что ему удалось исключить ряд доказательств, полученных стороной обвинения после возвращения дела судом в порядке ст. 237 УПК.

Он рассказал, что в Верховном Суде обвинение отказалось от своей позиции и согласилось с оправданием. Исходя из этого, адвокат полагает, что дальнейшего обжалования приговора не будет. «Дело изначально было “мертвым”, – прокомментировал Александр Зайцев. – Мне кажется, сейчас такое время.

Дела возбуждают на ровном месте, чтобы показать, что что-то делается. Это печальная тенденция».