1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья осужденного, либо угроза применения насилия в отношении его с целью воспрепятствовать исправлению осужденного или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы —
наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.
2. Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности либо его близких, —
наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные организованной группой либо с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, —
наказываются лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет.
Комментарий к статье 321 Уголовного Кодекса РФ
Основным объектом преступления является нормальная деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Дополнительный объект — здоровье человека.
К учреждениям, обеспечивающим изоляцию от общества, прежде всего относятся учреждения, исполняющие наказание в виде лишения свободы. В соответствии со ст. 16 УИК РФ такими учреждениями являются: воспитательная колония, лечебное исправительное учреждение, исправительные колонии общего, строгого или особого режима, тюрьма, дисциплинарная воинская часть.
- Обеспечивают изоляцию от общества также:
- — следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы;
- — изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел;
- — изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых пограничных органов Федеральной службы безопасности.
- Местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых могут являться учреждения уголовно-исполнительной системы, исполняющие уголовное наказание в виде лишения свободы.
- В случаях, когда задержание по подозрению в совершении преступления осуществляется в соответствии с УПК РФ капитанами морских судов, находящихся в дальнем плавании, или начальниками зимовок в период отсутствия транспортных связей с зимовками, подозреваемые содержатся в помещениях, которые определены указанными должностными лицами и приспособлены для этих целей .
———————————
См.: ст. 7 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» // СЗ РФ. 1995. N 29. Ст. 2759.
В соответствии со ст. 47 УПК РФ осужденным является обвиняемый, в отношении которого вынесен обвинительный приговор.
Объективная сторона преступления выражается в действии. Частью 1 ст. 321 УК РФ установлена ответственность за применение насилия, не опасного для жизни или здоровья осужденного, или угрозу применения насилия в отношении него с целью воспрепятствовать исправлению осужденного или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы.
В ч. 1 ст. 321 УК РФ не устанавливается, какие категории осужденных подлежат защите в соответствии с рассматриваемой нормой. Закон не определяет и вид наказания, к которому был осужден потерпевший.
Однако, поскольку ответственность установлена за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, речь может идти только об осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы (на определенный срок или пожизненное лишение свободы).
Следует отметить, что ст. 321 УК РФ не установлена ответственность за применение насилия в отношении иных категорий лиц, которые находятся в учреждениях, обеспечивающих изоляцию от общества, например подозреваемых, обвиняемых, задержанных.
Частью 1 ст. 321 УК РФ охватывается применение насилия, не опасного для жизни или здоровья. Понятие этого вида насилия дано в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» .
Под насилием, не опасным для жизни или здоровья, понимаются побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.).
———————————
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 2.
Состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 321 УК РФ, является формальным. Деяние будет оконченным с момента совершения действий. Общественно опасные последствия не включены в конструкцию данного состава преступления.
Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Обязательным признаком субъективной стороны состава преступления является цель воспрепятствования исправлению осужденного, т.е. ведению им правопослушного образа жизни, или месть за содействие, оказанное осужденным администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы.
Субъект преступления общий — вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста.
Частью 2 ст. 321 УК РФ установлена ответственность за те же деяния, совершенные в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности либо его близких.
Отличие данного состава преступления от предыдущего состоит в личности потерпевшего и мотиве совершения преступления. Потерпевшим в данном случае является сотрудник места лишения свободы или места содержания под стражей или его близкие. Последнее понятие рассматривалось ранее.
В соответствии со ст. 12 Федерального закона от 15 июля 1995 г.
N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» к сотрудникам мест содержания под стражей относятся лица рядового и начальствующего состава органов внутренних дел, сотрудники учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, военнослужащие органов федеральной службы безопасности и Вооруженных Сил Российской Федерации, исполняющие обязанности по обеспечению режима содержания под стражей.
Статьей 24 Закона РФ от 21 июля 1993 г. N 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» определено, что сотрудниками уголовно-исполнительной системы являются лица, имеющие специальные звания сотрудников уголовно-исполнительной системы .
———————————
Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1316.
Субъективная сторона состава преступления характеризуется прямым умыслом. Обязательным признаком субъективной стороны является мотив совершения деяния — связь с осуществлением сотрудником его служебной деятельности.
Лица, не достигшие шестнадцати лет и совершившие рассматриваемое деяние, подлежат ответственности по статьям, устанавливающим ответственность за преступления против личности.
Квалифицированный состав преступления предусмотрен ч. 3 ст. 321 УК РФ. Квалифицирующим признаком является совершение деяний, предусмотренных ч. ч. 1 или 2 этой статьи, организованной группой (ст.
35 УК РФ) или с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (насилие, повлекшее причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности, а также насилие, хотя и не причинившее вреда здоровью, но в момент причинения создававшее реальную опасность для жизни или здоровья).
Причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, не охватывается составом рассматриваемого преступления и требует дополнительной квалификации по ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Убийство сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за исполнение им общественной обязанности, совершенное лицом, отбывающим наказание в виде лишения свободы или содержащимся под стражей, надлежит квалифицировать, помимо соответствующей части ст. 105 УК РФ, по ст. 321 УК РФ, предусматривающей ответственность за дезорганизацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
Другой комментарий к статье 321 УК РФ
- 1.
К учреждениям, обеспечивающим изоляцию от общества, относятся учреждения, в которых:
- — исполняются наказания, связанные с лишением свободы, — арестные дома, исправительные и воспитательные колонии, тюрьмы, лечебно-исправительные учреждения, следственные изоляторы (в отношении осужденных, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию);
- — содержатся под стражей подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений — следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел и пограничных органов Федеральной службы безопасности.
2. Потерпевшими признаются осужденный к аресту, лишению свободы на определенный срок либо пожизненно, в отношении которых имеется вступивший в законную силу обвинительный приговор (ч. 1 ст. 321), а также сотрудник места лишения свободы или места содержания под стражей и их близкие (ч. 2 ст. 321).
Сотрудниками уголовно-исполнительной системы признаются лица, имеющие специальные звания. Данное понятие не охватывает работников этой же системы. Сотрудники уголовно-исполнительной системы и ее работники отличаются друг от друга комплексом прав и обязанностей.
Первые обладают контрольными и надзорными функциями в отношении осужденных, на них возлагается задача обеспечения деятельности учреждений и органов уголовно-исполнительной системы в соответствии с ее целями, реализуют комплекс мер исправительно-трудового воздействия, организуют режим отбывания наказания, являются ответственными за обеспечение изоляции от общества.
Работники уголовно-исполнительной системы не обладают подобными функциями. В случае применения насилия в отношении указанного лица ответственность наступает по статьям о преступлениях против личности.
О понятии близких лиц см. комментарий к ст. 105 УК.
3. Объективная сторона преступления характеризуется применением насилия, не опасного для жизни или здоровья осужденного, либо угрозы применения насилия в отношении него. Их содержание аналогично содержанию понятий, указанных в ст. 318 УК.
4. Преступление считается оконченным с момента совершения хотя бы одного из указанных в законе действий.
5. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. В качестве обязательного признака выступают цель — воспрепятствование исправлению осужденного и мотив — месть за оказанное им содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы.
6. Субъект преступления — лицо, достигшее возраста 16 лет.
7. В ч. 2 ст. 321 установлена ответственность за деяние, предусмотренное ч. 1 комментируемой статьи, совершенное в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо их близкого.
8. Преступление совершается в целях воспрепятствования законной деятельности сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо по мотивам мести за такую деятельность.
9. Частью 3 ст. 321 предусмотрен квалифицированный состав рассматриваемого преступления. В качестве квалифицирующих признаков указаны:
— совершение преступления организованной группой;
— применение насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего.
Они относятся как к деянию, предусмотренному ч. 1, так и к деянию, предусмотренному ч. 2 комментируемой статьи. Содержание этих признаков идентично содержанию аналогичных признаков в других составах преступлений.
Продление срока содержания под стражей
Основания продления срока содержания под стражей устанавливаются статьей 109 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Разъяснения о практике применения данной нормы права даются в п.
21 Постановления Пленума Верховного суда РФ «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога».
Из содержания вышеуказанной нормы права и разъяснений следует, что для продления срока содержания под стражей необходимо два условия:● невозможность завершить расследование уголовного дела за 2 месяца● отсутствие оснований для изменения или отмены данной меры пресечения
Что все это значит на практике? Давайте разбираться.
Начнем со сроков предварительного расследования. Стандартный срок — 2 месяца, но при необходимости он может неоднократно продлеваться (статья 162 Уголовно-процессуального кодекса РФ).Следствию не всегда удается завершить расследование уголовного дела в двухмесячный срок.
На это могут быть объективные причины: большое количество эпизодов преступлений, фигурантов уголовного дела, назначение и проведение ряда сложных экспертиз, допрос множества свидетелей, проведение иных следственных действий.
В некоторых случаях предварительное расследование не удается закончить в срок по причине допущенной следователем волокиты (несвоевременное назначение экспертиз и направление запросов, откладывание проведения следственных действий и т.д.).
Из вышеизложенного можно сделать вывод, что продление срока стражи считается очень частым явлением.
Чтобы продлить срок стражи по причине невозможности завершения расследования следователь в своем ходатайстве перед судом должен перечислить конкретные следственные и процессуальные действия, которые ему необходимо выполнить для окончания расследования.
Например, следователь может сослаться на необходимость получения заключения эксперта, проведения ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и т.д.
Если по мнению суда причиной продления стражи является допущенная следствием волокита, то суд вправе отказать в удовлетворения ходатайства о продлении стражи и освободить человека из СИЗО.Кроме того, невозможность завершения расследования в срок не является единственным и достаточным основанием для продления стражи.
При решении вопроса о продлении срока стражи суд должен проверить наличие и актуальность в настоящее время тех оснований, которые послужили причиной ареста обвиняемого (основания перечислены в ст.
97 УПК РФ — возможность обвиняемого скрыться от следствия и суда, возможность продолжения преступной деятельности, оказания давления на свидетелей и потерпевших и т.д.).
Остановимся на вопросе актуальности тех обстоятельств, которые ранее послужили основаниям для ареста обвиняемого. Рассмотрим на конкретном примере.
На момент ареста следствие опасалось, что обвиняемый будет оказывать давление на потерпевшего, который в последующем может отказаться от дачи показаний либо будет сообщать недостоверные сведения.
Обвиняемый был арестован, а в ходе следствия был проведен ряд следственных действий с участием потерпевшего — допросы, очные ставки, проверка показаний на месте и т.д. Таким образом, показания потерпевшего были неоднократно процессуально закреплены .
В такой ситуации является необоснованным довод следствия о том, что обвиняемый может оказать давление на потерпевшего и тем самым воспрепятствовать расследованию уголовного дела.
При решении вопроса о продлении стражи суд должен учесть и иные важные обстоятельства — личность обвиняемого, его поведение до и после задержания, его возможность воспрепятствовать предварительному расследованию или рассмотрению дела по существу.
«Институт разрешения свиданий» как инструмент давления на заключенных под стражу
Как показывают практика и опыт, институт «разрешения свиданий» является мощнейшим средством морально-психологического давления и воздействия на лиц, заключенных под стражу, используемым правоохранительными органами для придания их действиям ощущения «всемогущества», с одной стороны, и для унижения человеческого достоинства, внушения подозреваемым и обвиняемым чувства собственной неполноценности и беспомощности – с другой, с целью сломить их моральное сопротивление, понудить к самооговору, сделке с правосудием и т.д.
Например, у одного моего подзащитного, находящегося в СИЗО, в настоящее время оба родителя страдают рядом тяжелых хронических заболеваний: мама – 4 стадией рака поджелудочной железы с метастазами в печень; отец, помимо прочего, – деменцией смешанного генезиса на фоне повторных ишемических инсультов.
По состоянию здоровья оба родителя не могут заниматься организацией своего лечения, подбирать врачей, согласовывать медицинские и иные любые процедуры, принимать решения по схеме лечения, об операциях, выбирать медицинские учреждения и т.д., и т.п.
Какие-то вопросы лечения необходимо решать в оперативном порядке, что может осуществлять супруга моего доверителя, но только после предварительной консультации со своим супругом. Однако следователь долгое время немотивированно отказывал моему подзащитному в выдаче разрешений на телефонные звонки, а также на свидание с супругой.
Позже согласился, но каждый раз приходится ожидать получения разрешения по неделе, а то и по две, в то время как отсутствие постоянной связи с врачами может повлечь наступление для его родителей крайне негативных последствий.
В свою очередь, невозможность из-за нахождения под стражей организовать надлежащее лечение родителей и уход за ними, оказать им в конце жизни непосредственную моральную и иную жизненно важную поддержку, помощь и т.д. вызывает у моего доверителя глубокую душевную боль, причиняет ему тяжелые нравственные и моральные страдания.
И, к сожалению, это не единственный случай, когда после ареста близкого человека члены семьи, ранее находившиеся на его иждивении и попечении, оказываются в крайне тяжелом, порой критическом состоянии.
Проблема в законодательстве и правоприменении
Как представляется, проблема состоит исключительно в формулировке о праве подозреваемых и обвиняемых на свидание, оставляемом на усмотрение следователя.
В ст. 95 УПК РФ предусмотрено, что порядок и условия содержания подозреваемых под стражей определяются федеральным законом.
В действующей редакции Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (ч. 3 ст.
18, далее – Закон № 103-ФЗ) право подозреваемого и обвиняемого на свидание отнесено на полное усмотрение следователя: «подозреваемым и обвиняемым на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, может быть предоставлено не более двух свиданий в месяц с родственниками и иными лицами продолжительностью до трех часов каждое».
Приказом Министерства юстиции РФ от 14 октября 2005 г. № 189 утверждены Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (далее – Правила), в которых предусмотрено, что право на свидание предоставляется в аналогичном с Законом № 103-ФЗ порядке.
В Определении Конституционного Суда РФ1 отмечено, что норма, предоставляющая «обвиняемому (подозреваемому) на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело… не может быть истолкована как дающая такому лицу или органу возможность отказывать обвиняемому (подозреваемому) в осуществлении его права на свидание с родственниками или иными лицами без достаточно веских оснований, связанных с необходимостью обеспечения прав и свобод других лиц, а также интересов правосудия по уголовным делам».
Как показывает практика адвокатов МКА «РОСАР», следственные органы систематически игнорируют позицию КС РФ, указывая на ст. 38 УПК РФ в части самостоятельности принятия процессуальных решений.
Суды, ссылаясь на ст. 18 Закона № 103-ФЗ, а также на ст. 38 УПК РФ, отказывают в жалобах защиты, поданных в порядке ст. 125 УПК РФ на постановления об отказе в предоставлении свиданий.
Международное регулирование
Недопустимость полного запрещения контактов заключенного с семьей признана международно-правовыми актами.
Так, требование законодательной регламентации свиданий арестованных с родственниками вытекает из положений утвержденного Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1988 г.
Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, в том числе из принципа 19, в силу которого задержанному или находящемуся в заключении лицу предоставляется право на посещение его членами семьи и переписку с ними, возможность сноситься с внешним миром согласно разумным условиям и ограничениям, содержащимся в законе и установленных в соответствии с законом правилах.
Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Европейские тюремные правила 1987 г.
подчеркивают необходимость уважения статуса заключенного под стражу как лица, которое должно считаться невиновным, в отсутствие конкретной причины, требующей противоположного, при этом внимание акцентируется на том, что неосужденные должны пользоваться правом на свидания и иметь возможность коммуникации с родственниками и иными лицами в том же порядке, что и осужденные.
Статья 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Европейская конвенция) гарантирует каждому право на уважение его частной и семейной жизни, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности либо защиты прав и свобод других лиц.
Европейский Суд по правам человека признает вмешательство в указанное право допустимым, но с оговоркой. По его мнению, для уточнения обязанностей, которые ст.
8 Европейской конвенции возложены на национальные власти в данной сфере, нужно учитывать нормальные и разумные требования тюремного заключения и пределы свободы усмотрения, им предоставляемой, когда они регулируют общение заключенного с семьей2.
Принимая во внимание положения Европейской конвенции и прецедентное право ЕСПЧ, Комитет министров Совета Европы рекомендовал правительствам государств – членов Совета Европы руководствоваться в нормотворческой деятельности Европейскими пенитенциарными правилами 2006 г.
, устанавливающими, что посещения заключенных могут быть ограничены и поставлены под контроль …, однако такие ограничения, включая особые ограничения, распоряжения о которых поступили от судебного органа, должны, тем не менее, обеспечивать приемлемый минимальный уровень общения (правило 24.2).
В Постановлении от 12 июня 2008 г. по делу «Власов против России» ЕСПЧ напомнил, что такие ограничения, как определение количества предоставляемых заключенному под стражу свиданий с семьей или специальные меры по организации свиданий, представляют собой вмешательство в его права, гарантированные ст.
8 Европейской конвенции, но не являются сами по себе нарушением ее положений; тем не менее любое ограничение такого рода должно быть предусмотрено законом, преследовать одну или несколько законных целей, перечисленных в п. 2 ст.
8 Европейской конвенции, и, кроме того, должно быть оправданно в качестве необходимого в демократическом обществе.
При этом ЕСПЧ признавал нарушением данной статьи случаи, когда в соответствии с дискрецией органов, уполномоченных разрешать свидания, имели место полный запрет свиданий или же такое существенное ограничение их частоты и продолжительности, которое посягало на саму сущность права на уважение частной и семейной жизни3.
Таким образом, право на неприкосновенность частной и семейной жизни, находясь в общей системе гарантирующего его конституционно-правового и международно-правового регулирования, должно признаваться и обеспечиваться согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ст. 15, ч. 4; ст. 17, ч. 1).
О принятых мерах
В интересах своих подзащитных я обжаловала незаконные действия следователей руководителям следственных органов, в органы прокуратуры, в суды. На это тратится огромное количество времени. Но как я уже отмечала, в удовлетворении жалоб отказывают по причине процессуальной самостоятельности следователя.
17 августа 2018 г.
на заседании Экспертного центра при Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей Борисе Титове журналистом, правозащитником, заместителем председателя ОНК Москвы, членом Общественного Совета ФСИН России Евой Меркачевой был поднят вопрос о сложности получения подозреваемыми и обвиняемыми разрешений на свидания с близкими родственниками, которые по своему усмотрению выдают следователи.
Данная тема, в том числе и о необходимости внесения соответствующих изменений в законодательство, была активно поддержана самим Борисом Титовым, членами Экспертного совета, а также присутствующим в тот день на заседании председателем Комитета Государственной Думы по гражданскому, арбитражному и процессуальному законодательству Павлом Крашенинниковым.
После заседания я обратилась с письменным предложением по данной теме к Павлу Крашенинникову, Борису Титову, Еве Меркачевой, обратив их внимание на то, что разрешения на телефонные звонки из СИЗО также выдаются по усмотрению следователя. При этом у лиц, содержащихся под стражей, права на телефонный звонок адвокату в любое время без разрешения следователя нет, что является правовым пробелом в правах подозреваемых и обвиняемых.
Права подозреваемого и обвиняемого на свидание с членами семьи и на телефонные звонки, как мне представляется, могут быть реализованы путем внесения изменений в название ст. 18 «Свидания с защитником, родственниками и иными лицами» Закона № 103-ФЗ, с изложением его в следующей редакции: «Свидание и предоставление платных телефонных звонков с защитником, родственниками и иными лицами».
Кроме того, я предложила изложить ч. 3 ст.
18 в следующей редакции: «подозреваемым и обвиняемым предоставляется не более двух свиданий продолжительностью до трех часов каждое и не более двух платных телефонных звонков в месяц с родственниками и иными лицами. Платные телефонные звонки с защитником предоставляются подозреваемым и обвиняемым неограниченное количество раз по их письменным заявлениям.
С разрешения следователя подозреваемым и обвиняемым может быть предоставлено иное количество свиданий и телефонных звонков».
Как представляется, внесение подобных изменений в законодательство:
- не повлечет дополнительных расходов, покрываемых за счет федерального бюджета;
- не потребует признания утратившими силу, приостановления, изменения или принятия федеральных законов;
- не потребует признания утратившими силу, приостановления, изменения или принятия нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и федеральных органов исполнительной власти.
Из Государственной Думы за подписью заместителя председателя Комитета по безопасности и противодействию коррупции Натальи Поклонской мне поступил ответ, что направленные мной предложения приняты к сведению и будут учтены в дальнейшей законопроектной деятельности Комитета Государственной Думы. Надеюсь, что так и будет.
Из аппарата Бориса Титова мне также ответили, что мои предложения будут рассмотрены на одном из заседаний Экспертного совета в конце 2018 г., часть из них будут учтены при формирования пакета предложений в порядке законодательной инициативы. Это, как представляется, – одно из наиболее эффективных средств для разрешения указанной проблемы.
Пока от Евы Меркачевой никакой информации нет, но я надеюсь, что мое предложение также было для нее полезно.
Поскольку проблема носит системный характер, считаю необходимым максимальное привлечение внимания к обсуждаемой теме профильных средств массовой информации.
Мной подготовлено обращение к Советнику Президента РФ, председателю Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Михаилу Федотову, а также к уполномоченным по правам человека г.
Москвы и России, правозащитным организациям, к депутатам Государственной Думы и сенаторам, которые активно занимаются правозащитной деятельностью.
Кроме того, я собираюсь в дальнейшем обратиться в ЕСПЧ для защиты прав моего подзащитного, о котором писала в начале статьи.
1 Определение КС РФ от 17 июля 2012 г.
№ 1334-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Байкова Алексея Алексеевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 354, частями первой и второй статьи 360, частями первой и второй статьи 388, статьей 395 и частью первой статьи 402 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также частью третьей статьи 18 Федерального закона “О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений”».
2 Постановления от 27 апреля 1988 г. по делу «Бойл и Райс (Boyle and Rice) против Соединенного Королевства»; от 11 июля 2000 г. по делу «Дикме (Dikme) против Турции» и от 28 сентября 2000 г. по делу «Мессина (Messina) против Италии».
3 Постановление от 9 октября 2008 г. по делу «Моисеев против России» и от 4 марта 2010 г. по делу «Шалимов против Украины».
Загрузка...
