Восточная европа в x в. («племена», пути, предгородские центры) — история России

Пути формирования городов в Деснинском регионе древней Руси

Пути формирования городов в Деснинском регионе древней Руси

Скандинавы называли Русь «Гардарики», страной городов, имея в виду укрепленные поселения.

Русский средневековый город отличался от западноевропейского не только отсутствием так называемой «бинарной оппозиции» к феодальной власти, но и способами его возникновения и источниками формирования.

В этом ключе большое значение принадлежит административно -фискальным и военно-политическим функциям наряду с торгово-ремесленными и культурными в процессе развития феодальной власти.

Выдающийся исследователь древнерусских городов Андрей Васильевич Куза (к сожалению, он рано умер), сравнив русский средневековый город с восточным феодальным городом, дал ему следующее определение: «Город – это укрепленное поселение, где большая часть избыточного продукта, получаемого из обширных сельских земель, концентрируется, перерабатывается и перераспределяется». На этой основе возникают все остальные функции городов: экономико-организационная, торгово-ремесленная, религиозно-культурная, идеологическая и т.д. Однако все эти функции городов начинают действовать в комплексе только после объединения Древней Руси
на этапе «раннего государства»2 (конец Х – начало XII вв.). В течение его зарождения (IX-X вв.) до городов существовали населенные пункты разных типов, которые не всегда развивались позднее в города. Это были такие интернациональные центры, как «вики», возникшие на пере-сечении торговых путей, остановки типа «станов» на пути полюдья, опорные пункты формирующейся государственной власти – погосты, племенные административно-культовые центры – грады, «военные (дружинные)» лагеря, крепости, специализированные ремесленные центры «служебной организации», частновладельческие поселения с усадьбами – замками (села).

Функции распределялись среди них по территориальному принципу, что позволило создать две концепции, связывающие возникновение городов с государствогенезом: теория «пар городов», «городовой сети», где каждое поселение обладает одной или двумя функциями и дополняет друг друга, и «переноса городов». Естественно, не все эти поселения преобразовались в подлинные города. Этого не случилось, так как их функции были слишком тесно контаминированы именно с процессом государствогенеза. Образование многочисленных новых городов в конце XI–XII вв. связано уже с социально — экономическими и политическими изменениями в русском обществе – развитием феодальных отношений по особенной «вотчинной» модели и политической раздробленностью – формированием большого количества новых независимых и полузависимых княжеств и их столиц – центров сложившейся государственной власти.

Первые обследования Вщижа и Брянска были предприняты еще на рубеже XIX и XX веков местными помещиками и членами Орловской губернской архивной комиссии, в середине ХХ в. они были продолжены старейшими брянскими археологами Ф.М. Заверняевым и В.А.Падиным и исследователями из Ленинграда и Москвы П.А. Раппопортом и Т .А. Равдиной, в конце ХХ в.

– учеными Брянского государственного университета и Брянского краеведческого музея. Около 18 городов и их аналогов были упомянуты в письменных источниках, 5 – для Смоленского, 5 – для Новгород-Северского, 8 – для Черниговского княжеств. Все они располагаются в Деснинском регионе, только один — Зарой – на р. Ипуть на границе с Белоруссией.

Некоторые крупные центры, выявленные раскопками, не были упомянуты в письменных источниках.

Мы можем выделить 7 основных путей образования городов, которые представлены в Подесенье и связанные с его региональной спецификой. Последняя определяется следующими ведущими факторами.

Восточная Европа в X в. («племена», пути, предгородские центры)

Через этот регион проходили три трансво- сточноевропейских пути: из «Русской земли» (Чернигов, Киев) во Владимир и Суздаль (2 варианта), из Подесенья (Брянск) в Смоленск и далее до Балтики, из Подесенья (Трубчевск, Севск) в Курск и далее в земли кочевников.

Не исключено, что через север Деснинского региона в IX-Xвв проходил один из «боковых» вариантов «Ауствегра» — «Восточного пути» (с Днепра на Оку).

В Деснинском регионе перекрещивались границы пяти восточнославянских племенных союзов, позднее трех великих и четырех удельных княжеств (разных для до- и послемонгольского периодов).

По границам племенных союзов проходил путь «Большого полюдья», границы хазарской «варяжской» зон влияния, рубеж позднероменской культуры и этно-потестарной Руси. И, наконец, здесь располагались контрастные физико-географические микрорегионы от ополий до полесий связанные с главным ландшафтным рубежом Русской равнины, с присущей им хозяйственно-культурной спецификой.

Рекомендуем ознакомится: http://histerl.ru

Источник: http://worldunique.ru/punkt-1/istoriya-stran/30587-puti-formirovaniya-gorodov-v-desninskom-regione-drevnej-rusi

ActionTeaser.ru — тизерная реклама

С конца IV в. н. э. многочисленные германские племена перешли от набегов на Римскую империю к завоеваниям. К этому времени многие народы Евразии научились изготовлять железное оружие, сели на коней, создали боевые дружины.

Война, дальние походы стали в повестку дня истории и евразийской части мира. Вожди звали народы в походы. Так, германские племена гнало вперед желание обрести добычу и новые, богатые, уже заселенные и освоенные римлянами земли. На пути их лежали богатые города и роскошные усадьбы.

Так началось Великое переселение народов на Запад. Но это явление оказалось свойственным и всему Евразийскому континенту, от Атлантики до Зауралья и Южной Сибири.

Участниками Великого переселения стали, правда с большим историческим запозданием, и народы Восточной Европы, в том числе славяне, угро‑финны, балты, аланы и другие.

Первыми на территории Восточной Европы сдвинулись с мест германские племена готов. Ранее они жили в Скандинавии, позднее расселились в Южной Прибалтике, но оттуда их потеснили западные славяне, и готы пустились в путь. От берегов Балтики во II–III вв. н. э.

через земли балтов и восточных славян они пришли в степные пространства современной Украины, прожили там два столетия. Отсюда они вторгались на Балканы, в Малую Азию, атаковали римские владения, греческие колонии, наносили удары по жившему здесь сарматскому населению. Они заключили союз с аланами и вместе с их конницей нападали на Крым.

Но количество готов было невелико по сравнению с многочисленным балтославянским и прочим населением лесостепной зоны и района Северного Причерноморья. Они составляли лишь верхушку местного общества и держались у власти, используя распри местных племен. Во главе готов стоял вождь Германарих, который, по некоторым сведениям, дожил до 100 лет.

Его имя было первым, упоминаемым на древней территории России. От готов в славянском языке остались слова «хлеб», «плуг», меч», «шлем».

В 70‑x гг. IV в. с Востока надвинулось новое нашествие в лице гуннов. Они безуспешно пытались сокрушить Китай, но китайцы упорно оборонялись: именно против гуннов была выстроена в III в. н. э.

знаменитая Великая Китайская стена. Потерпев неудачу на востоке, воинственные гунны двинулись на запад и в IV в.

были уже на подходах к Северному Причерноморью – этой дороге всех кочевых орд с востока.

Нашествие гуннов было еще одним, может быть, самым крупным явлением в истории переселения народов.

Гунны были тюркским народом, и вместе с их появлением начинается господство тюрко‑монгольских племен на степных просторах Евразии.

Они знали железоделательное производство, ковали мечи, стрелы, кинжалы, во время стоянок гунны жили в глинобитных домах и полуземлянках, но основой их хозяйства было кочевое скотоводство. И почти все время они проводили или в седле, или в кибитках.

Все гунны были превосходными наездниками: и мужчины, и женщины, и дети. Главной их силой была легкая кавалерия, вооруженная луками и стрелами. К стрелам они прикрепляли глиняные свистульки, которые при полете стрел издавали пронзительный свист, сеющий панику среди врагов.

По данным римских историков, вид гуннов был ужасен: невысокие, заросшие волосами, плотные, с толстыми затылками, кривыми ногами, одетые в меховые малахаи и обутые в грубую обувь, сшитую из козьих шкур. Об их диких нравах и зверствах рассказывали легенды.

В своем движении гунны увлекали всех, кто попадался им на пути. Вместе с ними снимались со своих мест угро‑финские племена, алтайские народы. Вся эта огромная орда вначале обрушилась на аланов, отбросила часть их на Кавказ, а остальных также втянула в свое нашествие. Тяжелая, закованная в броню, вооруженная мечами и копьями, аланская конница стала существенной частью армии гуннов.

Затем гунны двинулись в причерноморские степи и разгромили государство готов. Они прошли огнем и мечом и по южнославянским поселениям.

В очередной раз спасаясь от гибели, славянское население бежало под укрытие лесов, бросало свои плодородные южные черноземы. Готы откатились на запад, и в конце концов часть их осела в Испании.

А часть славян в составе армии гуннов также устремилась на запад.

Центром своей державы гунны сделали земли по Дунаю, с прекрасными пастбищами. Отсюда они атаковали римские владения и наводили ужас на всю Европу. С тех пор имя гуннов стало нарицательным. Оно означало грубых и беспощадных варваров, разрушителей цивилизации.

Своей наивысшей славы держава гуннов достигла при их вожде Аттиле. То был талантливый полководец, опытный дипломат, но грубый и беспощадный властитель.

Судьба Аттилы еще раз показала: сколь бы велик, могуч, страшен ни был властелин, но и он не может продлить вечно свою власть, свое величие. Это непререкаемый закон истории. В середине V в. попытка Аттилы завоевать всю Западную Европу закончилась в 451 г.

грандиозным сражением в Северной Франции, на Каталаунских полях провинции Шампань. Римская армия, куда входили отряды многих народов Европы, разгромила наголову столь же многонациональную армию Аттилы.

Вождь гуннов увел остатки своего войска на Дунай, где вскоре и умер во время пира на собственной очередной свадьбе. Утомившись от пищи и вина, он заснул и захлебнулся кровью, хлынувшей из носа в горло.

Вскоре между гуннскими вождями начались распри, и держава гуннов распалась. Но движение народов, вспененное гуннской волной, еще продолжалось несколько столетий.

Источник: http://moitvoru.ru/index.php/istoriya-rossii/14963-velikoe-pereselenie-narodov-i-vostochnaya-evropa-drevnyaya-rus

По­яв­ле­ние сла­вян в Вос­точной Ев­ро­пе

Вот мы и доб­ра­лись до воп­ро­са, пос­тавлен­но­го в пре­дис­ло­вии: «От­ку­да есть пош­ла Рус­ская зем­ля»? Те­перь он выг­ля­дит нем­но­го бо­лее яс­ным, чем был вна­чале.

Мно­гие воп­ро­сы, свя­зан­ные с на­чалом рус­ской ис­то­рии, ли­бо от­па­ли, ли­бо ста­ли зна­читель­но по­нят­нее.

Те­перь мы ос­тавля­ем за пре­дела­ми сво­его вни­мания за­пад­ных и юж­ных сла­вян, пе­рено­сим свое вни­мание на сла­вян вос­точных, прив­ле­кая об­щесла­вян­ский ма­тери­ал лишь по ме­ре на­доб­ности.

Крат­ко обоз­на­чу те ис­ходные по­зиции, с ко­торых на­чинаю ана­лиз ма­тери­ала на су­жен­ном учас­тке на­уч­но­го по­ис­ка.

Тер­ри­тория Древ­ней Ру­си не име­ла ни­како­го от­но­шения к сла­вян­ской пра­роди­не. Древ­ней­шая, яко­бы сла­вян­ская гид­ро­нимия на ее тер­ри­тории на са­мом де­ле име­ет бал­то-сла­вян­ское про­ис­хожде­ние.

Здесь на­ходи­лась так на­зыва­емая «Нур­ская зем­ля», ко­торая бы­ла об­щей пра­роди­ной всех ев­ро­пей­ских на­родов, го­ворив­ших на язы­ках груп­пы са­тем: ил­ли­рий­цев, бал­тов, сла­вян. К VI в. н. э. боль­шая часть тер­ри­тории бу­дущей Древ­ней Ру­си бы­ла за­селе­на вос­точны­ми бал­та­ми.

На се­веро-вос­то­ке они че­рес­по­лос­но жи­ли с фин­но-уг­ра­ми, а на юге – с се­веро­иран­ца­ми, тюр­ка­ми. В ле­сос­тепной зо­не юга кое-где ос­та­вались по­том­ки древ­не­го скиф­ско­го на­селе­ния, го­ворив­ше­го на язы­ках груп­пы кен­тум.

Сла­вяне приш­ли в Вос­точную Ев­ро­пу с за­пада дву­мя по­тока­ми. Один по­ток шел из Пан­но­нии че­рез Вос­точные Кар­па­ты – на Сред­ний Днепр, да­лее вверх по Днеп­ру и его при­токам. Это про­ник­но­вение сле­ду­ет да­тиро­вать пер­вой по­лови­ной VI в. На се­реди­ну VI в.

И­ор­дан и Про­копий Ке­сарий­ский весь­ма оп­ре­делен­но фик­си­ру­ют сла­вяно­язы­чие Сред­не­го Под­непровья. Но эт­ни­чес­кий сос­тав на­селе­ния был еще пес­трым и амор­фным, сла­вян­ский язык, ви­димо, был язы­ком «меж­на­ци­ональ­но­го об­ще­ния».

Эту амор­фную мас­су наз­ва­ли ан­та­ми, т. е. ук­ра­ин­ца­ми. С VII в. в этой мас­се фор­ми­рова­лось соз­на­ние сла­вян­ской иден­тичнос­ти и на­чали вык­ристал­ли­зовы­вать­ся пле­мен­ные со­юзы. Тер­мин «ан­ты» по­терял смысл и ис­чез.

Вмес­то ан­тов по­яви­лись се­веря­не, по­ляне, древ­ля­не, во­лыня­не и т. д.

Дру­гой по­ток сла­вян­ской ко­лони­зации Вос­точной Ев­ро­пы шел с тер­ри­тории Поль­ши, сна­чала в Бе­лорус­сию, по­том на Вер­хний Днепр, в Нов­го­род­ско-Псков­скую зем­лю и на Вер­хнюю Вол­гу. Это про­ник­но­вение сле­ду­ет да­тиро­вать са­мым кон­цом VI в. и на­чалом VII в.

Сла­вяне се­лились не­ред­ко че­рес­по­лос­но с бал­та­ми, бы­вало да­же сме­шан­ное сла­вяно-балт­ское на­селе­ние в од­ной де­рев­не. Пос­те­пен­но або­риген­ное на­селе­ние сла­вяни­зиро­валось, и на се­вере бу­дущей Ру­си сло­жились кри­вичи, сло­вене, дре­гови­чи.

Это су­губо эт­ни­чес­кие наз­ва­ния, а не наз­ва­ния со­юзов пле­мен. Нап­ри­мер, кри­вичи ни­ког­да не бы­ли объ­еди­нены в рам­ках од­но­го со­юза пле­мен, а сло­вене – в сущ­ности, се­вер­ная ветвь кри­вичей. В VIII в.

с зе­мель за­пад­ных сла­вян приш­ла пос­ледняя вол­на сла­вян­ской миг­ра­ции, при­чем эти сла­вяне приш­ли уже ор­га­низо­ван­ны­ми в пле­мен­ные со­юзы – вя­тичи и ра­дими­чи. В Вер­хнем Под­непровье два по­тока сла­вян­ской ко­лони­зации встре­тились.

Раз­ность про­ис­хожде­ния при­вела к оп­ре­делен­ной от­чужден­ности сла­вян се­вера и юга Ру­си. На се­вере наз­ва­ния пле­мен­ных со­юзов име­ли суф­фикс ич (за ис­клю­чени­ем сло­вен, а по­лоча­не – часть кри­вичей), на юге – суф­фикс ян.

При­чиной та­кой стре­митель­ной по ис­то­ричес­ким мер­кам ко­лони­зации сла­вяна­ми Вос­точной Ев­ро­пы бы­ла эпи­демия чу­мы, вы­косив­шая боль­шую часть на­селе­ния ре­ги­она.

Из не­кото­рых мест, опус­то­шен­ных чу­мой, ос­татки на­селе­ния бе­жали, в ре­зуль­та­те воз­никли тер­ри­тории, где лю­дей на мно­го дней пу­ти во­об­ще не бы­ло.

На этих тер­ри­тори­ях сла­вян­ское на­селе­ние сох­ра­нило ан­тро­поло­гичес­кий об­лик, ко­торый их пред­ки име­ли в За­пад­ной Ев­ро­пе.

По при­чине та­кого сти­хий­но­го бедс­твия про­ник­но­вение сла­вян в Вос­точную Ев­ро­пу бы­ло мир­ным, мир­но прош­ла ас­си­миля­ция ос­татков балт­ско­го на­селе­ния, вос­при­нима­емо­го при­шель­ца­ми-сла­вяна­ми как один с ни­ми на­род, про­жива­ющий в «Нур­ской зем­ле» – древ­ней пра­роди­не но­сите­лей язы­ка Ев­ро­па-са­тем.

Скиф­ский эт­но­ним «ско­лоты» (на са­мом де­ле «сак­ко­ло-лот») пе­рево­дит­ся как «бе­лые по­ляне». Имен­но на их зем­ле воз­ник сла­вян­ский пле­мен­ной со­юз – по­ляне.

Воз­можно, что наз­ва­ние пле­мен­но­го со­юза древ­ля­не – то­же яв­ля­ет­ся все­го лишь пе­рево­дом бо­лее древ­не­го балт­ско­го наз­ва­ния. Ге­родот на се­вер от ски­фов упо­мина­ет ка­кой-то Гир­кан­ский лес. Но ведь и сей­час по-ли­тов­ски лес – «гир­ка».

Мо­жет быть, до древ­лян там рас­по­лага­лось балт­ское пле­мя гир­ка­не – «лес­ные» (древ­ля­не).

Са­мое спор­ное из пле­мен­ных наз­ва­ний вос­точных сла­вян – се­веря­не, или се­вер, как пи­сали древ­не­рус­ские ле­топис­цы. Ва­ри­ан­тов объ­яс­не­ния про­ис­хожде­ния наз­ва­ния нес­коль­ко: от иран­ско­го seu – «чер­ный» [157, с.

138]; от при­несен­но­го тюр­ка­ми эт­но­нима «са­виры», «са­биры», родс­твен­но­го наз­ва­нию Си­бирь (Л.Н. Гу­милев); от то­го, что пред­ки се­верян приш­ли в Се­вер­скую зем­лю с се­вера.

Лич­но я скло­ня­юсь к то­му, что наз­ва­ние ос­та­лось от скиф­ско­го на­рода, го­ворив­ше­го на язы­ке груп­пы кен­тум. Рас­шифров­ка пер­во­го кор­ня – «сев» – пред­ло­жена вы­ше.

Вто­рой ко­рень – «вер», воз­можно, сос­то­ит в родс­тве с не­мец­ким Wehr – «за­щита» («лан­двер», «вер­махт», «бун­десвер»). Оба кор­ня вмес­те бу­дут оз­на­чать неч­то сред­нее меж­ду «во­ины-ге­рои» и «во­ины-за­щит­ни­ки».

Наз­ва­ние во­лыня­не в объ­яс­не­нии не нуж­да­ет­ся, в ос­но­ве его ко­рень «вал». При вы­ше­из­ло­жен­ной схе­ме рас­се­ления сла­вян в Вос­точной Ев­ро­пе во­лыня­не вмес­те с хор­ва­тами дол­жны быть са­мыми ран­ни­ми сла­вяна­ми-вос­точно­ев­ро­пей­ца­ми.

С их тер­ри­тории шла даль­ней­шая сла­вян­ская ко­лони­зация Под­непровья. Воз­можно, с та­кой ролью Во­лыни свя­заны «све­дения, со­дер­жа­щи­еся в со­чине­нии араб­ско­го хро­нис­та се­реди­ны Х в. Ма­суди.

Он со­об­ща­ет, что од­но из сла­вян­ских пле­мен, на­зыва­емое «ва­лина­на» (во­лыня­не), в древ­ности гос­подс­тво­вало над дру­гими пле­мена­ми, но по­том меж­ду пле­мена­ми, вхо­дящи­ми в этот со­юз, на­чались раз­до­ры, со­юз рас­пался, пле­мена раз­де­лились, и каж­дое пле­мя ста­ло вы­бирать се­бе пред­во­дите­ля» [157, с.

93—94]. Но к это­му со­об­ще­нию мож­но пред­ло­жить и дру­гую, бо­лее ин­те­рес­ную вер­сию. Ведь сла­вян­ская пра­роди­на рас­по­лага­лась в гор­ной мес­тнос­ти. Зна­чит, то­же на «Во­лыни», но на дру­гой.

По­чему бы не пред­по­ложить, что у прас­ла­вян бы­ло па­рал­лель­ное наз­ва­ние для сво­ей стра­ны – Во­лынь? И в со­об­ще­нии Ма­суди от­ра­жа­ют­ся вос­по­мина­ния сла­вян о пра­роди­не, рас­пад их пер­во­го по­лити­чес­ко­го объ­еди­нения, су­щес­тво­вав­ше­го в рам­ках го­сударс­тва Но­рик, пос­ле че­го пред­ки сла­вян ста­ли жить от­дель­ны­ми пле­мена­ми, за что их и проз­ва­ли спо­ры. По­тому что, ес­ли от­нести со­об­ще­ние Ма­суди к во­лыня­нам, жив­шим на вос­точных скло­нах Кар­пат, то, во-пер­вых, нет ни­каких ос­но­ваний счи­тать, что до Ки­ев­ской Ру­си уже воз­ни­кало вос­точнос­ла­вян­ское го­сударс­тво с цен­тром на Во­лыни, во-вто­рых, со­вер­шенно не­понят­но, по­чему рас­пался пле­мен­ной со­юз, ко­торый имел ге­гемо­нию над дру­гими пле­мена­ми, да еще в эпо­ху бур­но­го об­ра­зова­ния пле­мен­ных со­юзов в сла­вян­ской сре­де. Ло­гич­нее пред­по­ложить, что ин­форма­ция Ма­суди от­ра­жа­ет не ре­алии VII—VIII вв., а вре­мена бо­лее ран­ние.

Пос­коль­ку Во­лынь бы­ла «во­рота­ми» для по­тока сла­вян из Пан­но­нии в Вос­точную Ев­ро­пу, там дол­жны бы­ли ос­тать­ся ка­кие-то сле­ды это­го по­тока. В свя­зи с этим сто­ит об­ра­тить вни­мание на лю­бопыт­ный то­пони­мичес­кий факт.

В вер­ховь­ях Днес­тра в Ль­вов­ской об­ласти есть го­род Сам­бор. А за­пад­нее его на­ходит­ся г. Ста­рый Сам­бор. Си­ту­ация схо­жая с Гдань­ском и Стар­гард-Гдань­ском в Поль­ше. Еще один Сам­бор есть в Се­вер­ной Сер­бии.

Два го­рода Сам­бо­ра на Во­лыни по­казы­ва­ют нап­равле­ние сла­вян­ской ко­лони­зации из Пан­но­нии в Под­непровье.

Так как оба сла­вян­ских по­тока (се­вер­ный и юж­ный) в Вос­точную Ев­ро­пу шли на зем­ли ли­бо сов­сем без­людные, ли­бо с раз­ре­жен­ным на­селе­ни­ем, сла­вяне-пер­во­посе­лен­цы име­ли хо­роший вы­бор луч­ших мест. Се­лить­ся они дол­жны бы­ли пер­во­началь­но да­леко друг от дру­га.

Впос­ледс­твии де­мог­ра­фичес­кий рост и при­бытие но­вых по­селен­цев дол­жны бы­ли пос­те­пен­но сфор­ми­ровать нор­маль­ную для то­го вре­мени плот­ность на­селе­ния. Из это­го со­об­ра­жения сле­ду­ет вы­вод, что в те­чение не­кото­рого вре­мени ар­хе­оло­гичес­кие ос­татки дол­жны быть скуд­ны­ми. Меж­ду VI и IX вв.

дол­жен быть ар­хе­оло­гичес­кий про­вал, ког­да ко­личес­тво ар­хе­оло­гичес­ко­го ма­тери­ала рез­ко умень­ша­ет­ся. Та­кой факт дей­стви­тель­но за­фик­си­рован.

«Ар­хе­оло­гичес­кие па­мят­ни­ки VI—VIII вв. очень от­ры­воч­ны, не­сис­те­матич­ны и слу­чай­ны… Лишь в IX—X вв. … на­ука по­луча­ет обиль­ный мас­со­вый ма­тери­ал…» [152, с. 70]. Ака­демик Б.А.Ры­баков не да­ет ни­како­го объ­яс­не­ния это­му при­води­мому им фак­ту.

«Бур­ное сла­вян­ское рас­се­ление в се­верян­ской зем­ле от­но­сит­ся к VIII в., ког­да пов­се­мес­тно и в боль­шом ко­личес­тве воз­ни­ка­ют по­селе­ния с ро­мен­ской ке­рами­кой» [157, с. 133].

Это уже В.В. Се­дов. Фак­ти­чес­ки, он фик­си­ру­ет де­мог­ра­фичес­кий взрыв в се­верян­ской зем­ле в VIII в., но не объ­яс­ня­ет его при­чину. А ведь нем­но­го ра­нее он пы­та­ет­ся до­казать, что сла­вяне оби­тали в се­вер­ской зем­ле еще до н. э.

Со сла­вяна­ми в Вос­точной Ев­ро­пе свя­зано по­яв­ле­ние ро­мен­ско-бор­шев­ской куль­ту­ры, и это пер­вая сла­вян­ская ар­хе­оло­гичес­кая куль­ту­ра, все про­чие, быв­шие ра­нее, – нес­ла­вян­ские.

Уже ци­тиро­ван­ный здесь ар­хе­олог И.И. Ля­пуш­кин при­шел к та­кому же вы­воду. Он счи­тал, что «…древ­ней­шие собс­твен­но сла­вян­ские слои в Ки­еве да­тиру­ют­ся вре­менем не ра­нее VI—VII вв.» [112, с.

56].

От­сю­да сле­ду­ет вы­вод: вся ис­то­рия Вос­точной Ев­ро­пы приб­ли­зитель­но до вто­рой тре­ти VI в. ни­как не свя­зана со сла­вяна­ми. Ар­гу­мен­тов с мо­ей сто­роны при­веде­но дос­та­точ­но, и для эко­номии мес­та здесь не бу­дет рас­смат­ри­вать­ся ни проб­ле­ма эт­ни­чес­кой при­над­лежнос­ти за­руби­нец­кой куль­ту­ры (II в. до н. э. – II в. н. э.

), ни проб­ле­ма эт­ни­чес­кой при­над­лежнос­ти чер­ня­хов­ской куль­ту­ры (II—V вв. н. э.). Пер­вая име­ла вос­точно­балт­скую иден­тичность, вто­рая сос­то­яла из раз­личных эт­ни­чес­ких эле­мен­тов, объ­еди­нен­ных в сос­та­ве гот­ской дер­жа­вы.

Та­кие точ­ки зре­ния дав­ным-дав­но выс­ка­заны в на­уч­ной ли­тера­туре, и я сог­ла­сен с их ар­гу­мен­та­ци­ей.

Источник: https://tistoriya.livejournal.com/357203.html

Восточная Европа

В начале XVI столетия семейство Ягеллонов, королей Польши и Литвы, поставляло также королей в Венгрию и Богемию. Все вместе они правили примерно третью европейского континента.

Хотя это был чисто династический союз на разнородных территориях, семейство, пожалуй, превосходило могуществом своих соперников Габсбургов.

После гибели бездетного короля Ласло II в битве при Мохаче против турок в 1526 году Венгрия и Богемия отошли к Габсбургам, хотя Венгрией те почти не управляли до 1680-х годов. Тем не менее, оставаясь королями Польши и Литвы, Ягеллоны все еще правили наибольшим государством Европы.

Они были тесно связаны с западной Европой, в основном за счет богатства, извлекаемого из экспорта зерна в Нидерланды через порт Гданьск. Монархия была здесь не менее прочна, чем на западе Европы — она владела примерно шестой частью земель в стране, управляла чиновниками и армией.

То внутреннее ослабление, которое возникло в государстве позднее, в XVIII столетии, и привело к его разделу, вовсе не было неизбежным. Однако внутренние проблемы (как и в большинстве европейских государств того времени), конечно, наличествовали.

Союз Польши и Литвы держался только на связи между двумя коронами, и знать в каждой из стран опасалась попасть в подчинение к другой.

В 1560-х годах ситуация ухудшилась, поскольку Зигмунд II умирал бездетным, и требовалось избрать ему преемника в условиях внешней угрозы, исходящей от Московии и, в меньшей степени, от Швеции. И все же государство было способно принять решительные меры.

В 1569 году сейм (парламент) и сенат Польши совместно с представителями Литвы приняли Люблинскую унию. Она предполагала, что оба эти учреждения вновь встретятся в новой столице (которой стал небольшой городок Варшава) и создадут «общее дело» (Речь Посполиту), с единой валютой и без таможенных застав на внутренних дорогах.

Варшава с XIV века была столицей важнейшего в Польше Мазовецкого княжества и вряд ли по тем временам воспринималась как «небольшой городок» — хотя, конечно, быстрый рост и развитие города начались после описываемых событий. (Прим. перев.)

Относившиеся к Литве земли Украины, включая Полесье, Волынь и Киев, отошли к Польше.

В 1572 году Зигмунд умер, и на следующий год сейм собрался, чтобы избрать преемника династии. Габсбургов отвергли (как и в прошлом), также как и Иоганна III Шведского и Ивана IV, которых подозревали (справедливо) в намерении расчленить королевство.

Вместо них был избран Валуа — Генрих, брат французского короля Карла IX.

Тем не менее ему, как и всем последующим королям, пришлось принять так называемые «Acta Henriciana», согласно которым монарх обязывался сохранить избирательный принцип, созывать сейм каждые два года, соблюдать религиозную терпимость и получать одобрение сейма при назначении новых налогов, объявлении войны и призыве дворянства на военную службу. Если король нарушал соглашение, дворянство имело право на сопротивление. Эти условия действительно ограничивали власть монарха, но не до такой степени, чтобы государство, не менее могущественное многих других в Европе, не могло развиваться.

Соглашение 1573 года, в том числе и относительно религиозной терпимости, имело немалое значение, поскольку соединенное государство Польши и Литвы включало ряд различных конфессий еще до Реформации и избежало худших эксцессов нетерпимости, поразившей остальную Европу. Четверо из каждых десяти жителей были православными христианами, были лютеране (особенно среди немецкоязычного населения), а также кальвинисты, менониты, анабаптисты и унитарии, не говоря уже о значительном еврейском населении.

Унитарии — левое, рационалистическое крыло протестантизма. Отвергали догмат о Троице, вероучение о грехопадении и таинства, в том числе признаваемые другими протестантами. (Прим. перев.)

К последней четверти XVI столетия католики составляли менее сорока процентов населения, и установить единую религиозную систему было бы затруднительно. Сложность религиозной жизни страны еще усугубилась в 1590-х годах, когда была создана униатская церковь.

В ней православные обряды и обычаи (в частности, право духовенства жениться) сочетались с подчинением папе римскому. Цель ее создания была преимущественно политической — ослабить связь православного населения в восточных областях страны с Московией, основным соперником Польско-Литовского государства.

Однако значительная часть как католических, так и православных церковников отказалась признать новую конфессию, что лишь углубило религиозные трения.

Эти трения все же не слишком ослабили королевство. В 1575 году Генрих оставил Польшу, которую успел возненавидеть, чтобы стать королем Франции. Его место занял Стефан Баторий, князь Трансильванский, который был единственным не-Габсбургом, не-шведом и немосковитом среди кандидатов при выборах 1573 года.

При Батории Польско-Литовское королевство значительно окрепло — доходы короны удвоились, была создана большая, хорошо экипированная армия, Москве был нанесен ряд поражений.

Когда Баторий умер в 1586 году, Габсбургов снова отвергли, но не осталось иной альтернативы, кроме Сигизмунда Вазы (наследника шведского трона), который и стал королем Зигмундом III в 1587 году.

Зигмунда более всего интересовало обретение трона Швеции, и он безуспешно попытался сдать польскую корону Габсбургам в 1589 году.

Когда по смерти его отца в 1592 году Зигмунду не удалось стать шведским королем, шанс объединения обоих государств был уже упущен, и у Зигмунда не осталось иного выбора, как сосредоточиться на собственном королевстве.

Он был ярым католиком (одна из причин, по которой его не приняли в Швеции), но старался избегать вовлечения в Тридцатилетнюю войну (были только конфликты со Швецией из-за сфер влияния на Балтике).

Когда он умер в 1632 году, ему наследовал сын, Владислав IV, а за ним правил его брат, начиная с 1648 года. Несмотря на сохранение формально выборной системы, Польша после 1587 года стала таким же династическим государством, как и вся остальная Европа.

В восточной части континента к концу XV столетия важнейшим событием стала энергичная экспансия Московского государства. При Иване III (1462-1505) и Василии III (1505-1533) территория, подчиненная Москве, утроилась.

Поначалу в нее были включены области, соседствующие непосредственно с Москвой — Ярославль и Ростов, затем Новгород в 1478 году, Тверь в 1485 году и Псков в 1510 году; последнее независимое русское княжество, Рязань, было взято в 1520 году.

Экспансия была также направлена отчасти на запад, против Литвы — в 1494 году была захвачена Вязьма, — однако продвинуться дальше при противодействии более сильного соседа не удавалось, и в 1522 году мирный договор очертил западную границу Московии вплоть до конца столетия.

С 1489 года правители Московии назывались царями, и тогда же, в 1490-х годах, они приняли герб с двуглавым орлом в подражание Габсбургам.

Двуглавый орел был родовым знаком последней византийской династии Палеологов (1261—1453) и гербом Софьи Палеолог, супруги великого князя Ивана III.

Считается, что Россия «одолжила» этот герб по праву преемственности, объявленному после падения Константинополя в XV веке, он изображен на печати Ивана III 1497 года. Изображение этого орла также сохранилось в геральдике многих балканских стран.

Однако на Русь такой орел попал раньше — его можно встретить на Златых вратах Рождественского собора в Суздале (XIII век), в середине XV века он появляется на монетах Тверского княжества, а также на печати тверского князя Михаила Борисовича, правившего в 1461-1486 годах.

Орел с печати Ивана III имеет другую форму, нежели Габсбургский (больше перьев, они не торчат верх, на хвосте — прямые, а не завитые), и практически идентичен орлу, изображенному на современных российских монетах. (Прим. ред.)

Несмотря на эти претензии высокого статуса, правители Московии были лишь незначительными монархами, правящими отсталой страной на краю европейского мира. Правительство все еще опиралось на систему семейных отношений, чиновников было мало, письменной документации не существовало.

Контроль над обширными землями при очень плохих коммуникациях был неизбежно слабым. Внутреннее единство было непрочным — например, Новгород сохранил собственную монету. Местные администраторы, присылаемые из Москвы, создавали собственные сферы влияния, и уровень коррупции был высок.

Основой укрепления государства стало создание армии, контролируемой монархом и снабженной огнестрельным оружием. Впервые это оружие применили в конце XV столетия; для надзора за его изготовлением были приглашены итальянские оружейники. Однако темпы развития были низкими, никаких фундаментальных изменений не произошло до середины XVI столетия.

Самым выдающимся правителем Московии в XVI столетии был Иван IV (1533—1584), известный также как «Грозный». Он сыграл важнейшую роль в создании центра более развитого государства и в дальнейшей экспансии Москвы, но он же в значительной степени стал виновником внутреннего распада страны в конце столетия.

Иван IV страдал от тяжелого заболевания позвоночника, и для того, чтобы избавиться от боли, много пил и принимал другие средства, лишь усилившие его врожденные параноидальные склонности.

Он унаследовал трон еще ребенком, но венчался на царство (став первым в своем роду, кто прошел обряд коронации) только в 1547 году, после периода жестоких распрей между различными группами бояр.

Растущая мощь государства была продемонстрирована в 1550 году, когда были организованы первые регулярные подразделения мушкетеров («стрельцов»), состоящие на жалованье у центрального правительства. Пока территориальную экспансию на запад блокировала Литва, Москва обратила внимание на юг, в сторону своего ближайшего соседа, Казанского ханства.

Даже после того, как завоеванные когда-то монголами территории были заново переделены, отношения Московии с ханством оставались тесными — оно контролировало основной торговый путь на юг (важный источник поставки рабов Оттоманской империи), и в периоды упадка Москва продолжала платить дань, хотя и предпочитала называть ее «дарами».

Казанское ханство располагалось на восток от Москвы и не имело никакого отношения к пути в Османскую империю — здесь автор путает его с Крымским ханством (зависимым от турок). Волга, вопреки мнению автора, впадает не в Черное, а в Каспийское море. (Прим. ред.)

Военные действия длились с перерывами на протяжении 1540-х годов, затем Иван Грозный провел решающую кампанию, и в 1552 году Казань была захвачена. Это привело к резкому изменению баланса сил и стало первым успехом бывшей Руси против ее завоевателей XIII столетия.

Московия теперь взяла под контроль торговый путь по Волге в Черное море; завоевание Казани открыло возможность дальнейшей экспансии на восток. Тем не менее военная мощь Московии была все еще достаточно ограничена, и от планов нападения на намного более сильное Крымское ханство пришлось отказаться.

Вместо этого в 1558 году Иван Грозный обратился на запад, чтобы напасть на Ливонию, последнюю территорию Тевтонского ордена; однако в этом направлении ему препятствовали соперничающие с Московией державы — Речь Посполитая, Дания и Швеция.

Война продолжалась, но никаких особых выгод не принесла и завершилась перемирием с прибалтийскими государствами в начале 1580-х годов.

Расходы на эту войну стали одной из основных причин нарастания внутренних проблем в Московском государстве. Еще важнее был избранный Иваном политический курс.

Он сталкивался с растущей оппозицией внутри собственной семьи, а также со стороны знатнейших семейств, бояр, которые входили в государственный совет, и все возрастающего числа изгнанников, укрывшихся в Литве.

В ответ на это в 1564—1565 годах была организована опричнина — независимая административная система, находившаяся под непосредственным надзором царя и управлявшая большими областями страны, в то время как боярский совет (номинально ответственный перед царем Иваном) управлял всем остальным.

Точная цель создания опричнины остается неясной — возможно, это был своеобразный способ уменьшить влияние основных представителей знати, отражавший личную паранойю Ивана.

Опричники, новая элита, обязаны были хранить верность царю и помогали исполнять его волю, хотя она становилась все более невразумительной: действительных и мнимых врагов ссылали и казнили целыми семьями, повинуясь лишь капризам Ивана.

С 1567 года пытки и казни участились по мере того, как росло число реальных и воображаемых заговоров. В 1570 году массовая кампания устрашения была проведена в Новгороде.

По официальным данным было убито около 2000 человек; на практике общее число жертв было намного выше, город был почти опустошен и разграблен. В 1572 году опричнина была упразднена, но созданная ею атмосфера осталась. Задолго до смерти царя Ивана в 1584 году Московия начала распадаться изнутри.

Карта 57. Расширение Московского государства

1 — Московские владения на 1147 год; 

2 — территории, присоединенные к Москве при Иване III (на 1462 год); 

3 — территориальные приобретения после Ивана III

Источник: http://world-history-ponting.blogspot.com/2014/01/East-Europe.html

Читать

Автор этих строк, посвятивший немало лет изучению массовых источников по аграрной истории России, со временем обнаружил четкие контуры существенного влияния природноклиматического фактора на российский исторический процесс. С выходом ряда публикаций по этой проблеме появились и ученые, в свою очередь обнаружившие проявления этого фактора. В итоге был создан коллектив, предпринявший разработку нового курса российской истории.

В последние десятилетия в историографии отечественной истории наблюдается резкое повышение интереса к концептуальным построениям курса русской истории. Выходит огромное количество книг.

Однако многие из них по-прежнему создаются в традиционном плане, молчаливо исходя из отрицания какой-либо существенной роли в развитии российского социума природно-климатического фактора. В то же время современная публицистика с недавних пор довольно часто подчеркивает суровый, холодный климат нашей страны.

Правда, дальше констатации этого факта дело не идет. Да и в курсах отечественной истории фиксация суровых природных условий не сопряжена с выявлением особенностей российского исторического процесса.

В предлагаемой вниманию читателей «Истории России с древнейших времен до начала XXI века» в трех книгах предпринята попытка анализа как непосредственных, так и опосредованных проявлений воздействия природно-климатического фактора на исторический процесс в нашей стране.

Общеизвестно, что на заре человечества природа и климат сыграли громадную роль в становлении рас и народов.

Мыслители западного Средневековья отчетливо сознавали, что деятельность людей, их жизненные потребности обусловлены средой обитания, а условия географической среды во многом определяли психический склад народов и их исторические судьбы.

Влияние природно-климатического фактора ярко прослеживается не только в том случае, когда сопоставляются, с одной стороны, страны Двуречья и Нила, а с другой — страны севера Европы, но и в том случае, когда сравниваются исторические судьбы и темпы развития запада и востока Европы.

Важнейшей особенностью экономики Российского государства всегда был необычайно короткий по времени для земледельческих обществ рабочий полевой сезон. На западе же Европы, благодаря теплым течениям Атлантики и влиянию атлантических циклонов, этот сезон был примерно вдвое длиннее, а «мертвым сезоном», когда львиная доля работ на полях прекращалась, были лишь декабрь и январь.

Эта не бросающаяся горожанину в глаза деталь носит между тем фундаментальныйхарактер. так как столь кардинальное различие в производственных условиях функционирования земледельческих обществ радикальным образом влияло на экономическое, политическое и культурное развитие запада и востока Европы.

В основных европейских странах благоприятные природно-климатические условия способствовали не только росту совокупного прибавочного продукта в виде высоких урожаев, но и развитию широкого спектра неземледельческих занятий, росту городов, промышленности, культуры и т. д., создавали более комфортные условия быта.

При таком типе развития роль государства в создании так называемых всеобщих условий производства была всегда минимальна, а центр тяжести развития был «внизу»: в крестьянском хозяйстве, в хозяйстве горожанина ремесленника и купца. Феодальной сеньории и городской коммуне была свойственна максимальная активность их административной, социальной и социокультурной функций.

В конечном счете отсюда проистекало удивительное богатство и разнообразие форм индивидуальной деятельности, бурное развитие промышленности и торговли, культуры, науки, искусства.

На просторах Восточно-Европейской равнины с ее резко отличными от Запада природно-климатическими условиями ситуация была совсем иной.

Преобладание неплодородных почв и необычайная кратковременность рабочего цикла земледельческих работ делали индивидуальное крестьянское хозяйство не только малоэффективным, но и напрямую зависимым в критические моменты производства от помощи крестьянской общины Даже в этих условиях, требующих величайшего напряжения сил и мобилизации всех ресурсов семьи, — русский крестьянин не достигал необходимой степени концентрации труда. Отсюда невысокая агрикультура, низкая урожайность, скудная кормовая база скотоводства, отсутствие удобрений, что в конечном счете приводило к низкому объему совокупного прибавочного продукта в масштабах целостного социума. Подобная ситуация, казалось бы, должна была обречь нашу страну на многовековое существование лишь примитивного земледельческого общества. Однако потребности более или менее гармоничного развития общества вызывали к жизни и в конце концов порождали своего рола компенсационные механизмы, помогавшие преодолеть отрицательное воздействие неблагоприятных условий жизнедеятельности. Одним из таких механизмов была просуществовавшая целое тысячелетие община, выручавшая каждое индивидуальное крестьянское хозяйство в критические моменты производства. Другим механизмом явилось, по завершении объединения русских земель, создание жестких рычагов власти по изъятию необходимого обществу совокупного прибавочного продукта, обеспечивающего в первую очередь функционирование самого государства. Это выразилось в становлении российского самодержавия и неотделимого от него режима крепостного права. Созданное на востоке Европы Русское самодержавное государство, как показано в данном курсе, отличалось целым рядом институциональных особенностей, вызванных опосредованным влиянием окружающей среды. Самой трудной для него была задача создания крупной промышленности. Слабая продуктивность российского земледелия заставляла включаться в него практически весь социум. И только усилиями государства в XVII–XVIII вв. в России была создана крупная промышленность, правда, большей частью на основе подневольного крепостного труда. Но, тем не менее, она была создана. Были сооружены оборонительные системы, обеспечивающие освоение южных и юго-восточных пространств страны. Посредством подневольной мобилизации огромных масс народа была создана и необходимая инфраструктура (дороги, гавани, верфи, сама блистательная столица Российской империи). В итоге многовековых усилий держава достигла грандиозных успехов, став сильнейшим европейским государством. Однако итог такого развития был асимметричным, ибо подавляющее большинство населения страны попрежнему продолжало заниматься земледелием, экстенсивный характер которого и низкая урожайность постоянно требовали все новых рабочих рук и роста эксплуатации крестьянства. В XIX столетии европеизация дворянской элиты и разночинной интеллигенции достигла высокого уровня. Географическая близость России и Европы резко усиливала в обществе иллюзии близости путей развития. Между тем вопиющий контраст с Западом — отсталость деревни и огромного большинства населения — будоражил общественную мысль, заставлял ее искать выход из создавшегося положения, в том числе посредством радикальных левых идей. К середине этого века, когда промышленность России достигла внушительного развития, компенсационные механизмы общинного уклада жизни крестьянства и жесточайший режим крепостничества лишились энергии своего поступательного развития. Российское общество было обречено на мучительные поиски новых путей, средств и способов развития, которые дали бы мощный импульс аграрному развитию.

Реформа 1861 г., ликвидировав в основном крепостное право и положив начало буржуазным реформам, дала простор, хотя и ограниченный, капиталистическому развитию страны. Тем не менее аграрный вопрос тяжелейшими веригами лежал на плечах общества. Земля по-прежнему цепко держала огромнейшую часть населения.

Парадоксальное аграрное перенаселение старого земледельческого центра сдерживалось организацией массовых переселений на восток страны. В свою очередь, российская промышленность, пережив в 1890-е гг.

стремительный подъем, тем не менее, была не в силах поглотить этот «излишек» населения, поскольку по-прежнему общий объем реальной продукции земледелия был далек от необходимой нормы. Прогрессивные попытки П. А.

Столыпина создать крупное товарное крестьянское хозяйство за счет ликвидации общины в течение примерно 20 лет не учитывали повседневную острую актуальность архаичной общины в выживании российского крестьянства. Итог известен — три революции начала XX века.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=205773&p=9

Европа и древнерусские земли 4 – 9 вв. Основы политической, социально – экономической и культурной организации восточных славян

В эпоху великого переселения народов в III — VI вв. н.э. славян на Дунае стали теснить другие народы. Славяне разделились на несколько групп:

1)Одна часть славян осталась в Европе. Позже они получат название южных славян

2)Другая часть славян переселилась севернее. Их станут называть западными славянами

3)Третья часть славян двинулась на северо-восток, на Восточно-Европейскую равнину. Позже они получат название восточных славян

Соседи восточных славян. Восточно — Европейская равнина ещё до прихода сюда славян была заселена различными племенами. На Балтийском побережье и на севере равнины проживали балтийские (литва, жмудь, пруссы, и др.

) и финно-угорские (финны, эстонцы, угры, коми, ханты, манси и др.) племена. Колонизация этих мест была мирной, славяне ужились с местным населением.
На востоке и юго-востоке ситуация была иной. Там к Восточно — Европейской равнине примыкала Степь.

Соседями восточных славян стали степные кочевники — тюрки (алтайская семья народов, тюркская группа).

-В середине VI в. в низовьях Волги находилось государство тюрков — Аварский каганат. В 625 г. Аварский каганат был разбит Византией и перестал существовать.

-В VII — VIII вв. здесь же появляется государство других тюрков

– Булгарское царство. Затем Булгарское царство распалось.

-На нижней Волге и в степях между Каспийским и Азовскими морями полукочевые тюрки создали Хазарский каганат. Хазары установили свое господство над частью восточно-славянских племен, многие из которых платили им дань до IX века.

На юге соседкой восточных славян была мощная Византийская империя (395 — 1453) со столицей в г. Константинополе (на Руси его называли Царьград). На западе восточные славяне соседствовали с родственными чехами и поляками.

Территория восточных славян.

В VI — VIII вв. у восточных славян шел процесс разложения первобытнообщинного строя, зарождения феодальных отношений и складывания предпосылок для образования государства. В VIII — IX вв. они занимали обширную территорию от Карпатских гор на западе до Оки и верховьев Дона на востоке, от Невы и Ладожского озера на севере и до среднего течения Днепра на юге.

Занятия славян.

Основным занятием восточных славян было земледелие. Славяне возделывали пшеницу, рожь, ячмень, также сажали репу и другие культуры. Южные районы опережали в своем развитии северные, так как здесь была более плодородная земля и мягкий климат.

Во II — V вв. у славян лесной полосы господствовала подсечно-огневая система земледелия: сначала деревья срубали, когда они высыхали, их поджигали и образовавшуюся золу использовали как удобрение.

В этих районах настоящей пахоты не велось, использовались орудия труда, которые взрыхляли почву: мотыга, борона
У славян лесостепной полосы господствовала пашенная система земледелия — перелог: поле засевалось несколько лет подряд, затем несколько лет отдыхало, затем снова распахивалось и засевалось.

Здесь использовались орудия труда для горизонтальной вспашки: соха, рало и плуг с лемехом из железа.

К IX в. пашенное земледелие у восточных славян стало господствующей отраслью хозяйства.

Немаловажное значение имело скотоводство (разводили свиней, коров, лошадей, мелкий рогатый скот). Подсобное значение имели охота, рыболовство, бортничество (сбор меда диких пчел). Важное место в хозяйстве занимало ремесло, но оно еще не отделилось от земледелия. Археологические раскопки показывают, что широкое распространение получило гончарное и кузнечное дело.

Общественные отношения.

В VI-VIII вв. у восточных славян происходил переход от первобытнообщинного строя к феодализму. Феодальные производственные отношения основываются на собственности феодала на основное средство производства — землю и неполной собственности на феодально-зависимого работника.

Последняя стадия перехода от первобытнообщинного строя к феодализму у восточных славян получила название военной демократии. Важнейшие вопросы в жизни каждого племенного союза решались на народных собраниях, так называемых вечевых сходах, которые сохранились у славян и в средневековье. Вече из представителя знатного рода выбирало военачальника, князя.

С течением времени все чаще власть князя становилась наследственной. Следует отметить, что славяне жили в условиях постоянных войн, поэтому с самого начала русской истории роль князя в обществе становится необычайно высокой. Князь нуждался в военной силе, на которую бы мог опереться.

Рост прибавочного продукта позволял князю и племени содержать людей, основным занятием которых стало военное дело. Дружина делилась на старшую и младшую. Старшая дружина состояла из княжеских управителей и послов. Они имели особо привилегированное положение, и им стала передаваться общинная земля. Младшие дружинники находились при князе.

В их обязанности входило ведение княжеского хозяйства и управление его двором. Итак, отношения князя и дружины строились на личных связях. Дружина была предана лично князю и не подотчетна народному собранию — вече. При этом князь выступал как «первый среди равных». Он зависел от своих дружинников не меньше, чем они от него. В военное время опорой князя становилось также ополчение.

Оно делилось на «полки» и «сотни». Во главе каждого подразделения стояли тысяцкие и сотские.
Со временем военно-дружинная знать, опираясь на военную силу, стала оттеснять родоплеменную верхушку от власти. В VIII-IX вв. военно-дружинная знать объявляет себя собственником всей общинной земли.

Отныне она существует не за счет военной добычи и добровольный приношений соплеменников, а за счет налога на землю — дани. Дань распределяется между всеми членами военно-дружинной знати. Поэтому важной функцией дружины был сбор дани. Она собиралась с подчиненных князю племен. Походы за сбором дани назывались «полюдье».

Так у восточных славян к IX в. начался переход к феодальным отношениям. Военно-дружинная знать окончательно захватила власть в обществе, общество раскололось на знать, дружину, простых общинников, что вызывало недовольство последних. Необходим был государственный аппарат для поддержания власти военно-дружинной знати.
Города.

В IХ в. у восточных славян было не менее 24 больших городов, окруженных крепостными укреплениями. Города обычно возникали у слияния рек, на высоком холме. В IХ в. возник великий торговый путь — «из варяг в греки». Он связывал Новгород и Киев, Северную и Южную Европу.

Вся жизнь восточнославянского общества была сконцентрирована вокруг этого торгового пути. Другой важной артерией был Волжский торговый путь, по которому можно было дойти до Каспийского моря, «из варяг в персы».

Благодаря этому торговому пути осуществлялась активная торговля со странами Востока.

Верования восточных славян.

В догосударственный период и в первые века существования Древнерусского государства у восточных славян было широко распространено язычество.
У восточнославянских племен был свой пантеон языческих богов. Славянские боги олицетворяли разнообразные силы и явления природы или отражали социальные и общественные отношения того времени.

У каждого крупного племени были свои, местные почитаемые боги и божества.

Наиболее яркой стороной языческого мира являлись обряды.

С принятием христианства в 988 г. язычество постепенно уступает православию свои лидирующие позиции.

К IХ в. у восточных славян сложился комплекс социально — экономических и политических предпосылок для образования государства:

1) социально-экономические — родовая община перестала быть экономической необходимостью и распалась, уступив место территориальной, «соседской» общине; произошло отделение ремесла от других видов хозяйственной деятельности, происходил постоянный рост городов и внешней торговли; шёл процесс формирования социальных групп, выделились знать и дружина;

2) политические — появились большие племенные союзы, которые стали заключать между собой временные политические союзы; с конца VI в. известен союз племён во главе с Кием;

3) внешнеполитические — важнейшим для образования и укрепления государств у всех народов было наличие внешней опасности; проблема отражения внешней опасности у восточных славян стояла очень остро с самого появления на Восточно — Европейской равнине.

В Западной Европе жителей Скандинавии называли норманнами, викингами, а на Руси — варягами. В Европе викинги занимались разбоем и торговлей. Вся Европа трепетала перед их набегами.

Норманнская теория.

Летописный рассказ о призвании на Русь в качестве правителей варягов послужил основой для возникновения норманнской теории образования Древнерусского государства.

В наши дни норманнская теория зачастую трактуется следующим образом: всё, что-либо значительное в России создано иностранцами и под руководством иностранцев. Русские к самостоятельному государственному творчеству неспособны.

Итак, сейчас полностью доказана научная несостоятельность норманнской теории, которая объясняет возникновение Древнерусского государства как результат иноземного вмешательства, а не объективных факторов внутреннего развития восточных славян.

Образование государства Русь имело огромное значение, прежде всего, для восточных славян. Государство обеспечивало им условия для бытия среди других народов в мировой истории, позволило им со временем консолидироваться в уникальный и самобытный русский народ.

Источник: https://infopedia.su/2×5280.html